Если Бураха взять за скальпель,
А Данковского за микроскоп,
Оба будут лежать на асфальте,
То их злая песчанка прибьёт

Подойдёт к ним и Рубин и Клара,
И Стаматин потом подойдёт
И у всех них в руках стеклотара,
Может кто-то водички нальёт?..

Но уже не нужна им водичка,
Пётр зря твирин приволок.
Слишком долго они и эпично,
Оба пялятся на потолок... Откуда на улице потолок, чур не спрашивать...))

Подвывает тихонечко Клара,
Многогранник трясётся скорбя,
Агнес Саба, одонгов отара,
Тоже рядом пасутся не зря.

Саба ждёт, когда все разойдутся,
Чтоб своею дрожащей рукой.
Вынуть сердце: - И так обойдутся,
У меня же с травою простой.

А тем временем Ойон и Менху,
(не дождавшись хоть капли воды),
Наплевав на сценарий и стыд,
Пели песни матные детям,
О Песчанке надолго забыв.

Дети долго смотрели на пару,
Пошептались, и дружно ушли.
На их место зубами сверкая
Пять голодных одонгов пришли:

Колбасу на столе разложили,
Булку хлеба, порезав в куски,
Обступили и выпить налили
От жестокой и чёрной тоски..

Менху что-то Оёну бормочет
Тот понуро кивнул головой.
Беломордые громко лопочут -
Уже делят его меж собой.

Бурах тут по плечу его хлопнул
Мол - готов ты! и Сабу позвал.
То ведь в ею плетённые сети,
Бакалавр наш милейший попал.

Ведь пока пара та возлияла
Подготовили древний курган.
Опоённого - на одеяло
Из кармана достали наган...

Ну а что перед смертью кормили?
Так знакомо то каждому здесь:
Сперва жертву слегка опоили,
А теперь и стриги с неё шерсть...

Ешё долго в Степи доносились
Визги, песни, бубенчиков звон .
То уж сыты, одонги бесились,
Поливая твиринный газон.

***Пусть стеклянная башня трясётся,
То Аглаина поступь слышна.
Инквизитор стоит и смеётся,
Приговоры выносит она...
Размахнулось перо по бумаге:
- Виноваты во всём мясники,
Но уж делят одонги в овраге,
Руки, ноги и башмаки...
Вот кому-то досталась одёжа,
Непривычная... слишком чудна...
Интересно раскрашена кожа,
Не телячья как будто она?

/совместный бред Оспины и Данковского../
то есть Лады и Юлии.
Юлия = Беккет.