Внешность:

- Ваша имя и фамилия.
Раздался очередной гадкий гудок - сигнал того, что двери в отделение для опытов снова открылись. За последние 10 минут это был уже 15 или 20 гудок. Объяснялось это тем, что сегодня, 1 сентября 1943 года сюда, в концентрационный    лагерь Auschwitz-Birkenau, прибыли студенты четвертого курса Мюнхенского медицинского университета. Прибыли не все, кого-то остановила мораль, но только не Эмилию. Она слишком дорого платила за эти 4 годы под солнечным светом и среди смертных. Ей приходилось пить в два, а то и три раза больше крови, много отдыхать и носить одежду из плотной ткани. И все это ради одной единственной цели - дорваться до практики!
- Эмилия Эрлаухтер.
Громко и звонко произнесла темненькая девушка у окошка приемной. Меняя место жительства Эмилия меняла и фамилии. Еще в родном поместье она упивалась немецкой историей, читала книги об этой стране одну за другой. В одной из таких книг она наткнулась на историю древнего богатого рода Эрлаухтер. Это были аристократы, жили в достатке, но ничем особенным не отличались, кроме того, что у них было принято жениться на родных сестрах. Заключая браки между родней, семейство навлекло на себя великое проклятье. Не богов, а кое-чего более могущественного - генетики. кровосмешение привело к тому, что однажды в их доме родился чудесный белобрысый мальчик, его назвали Иррэн. Мальчик рос общительный искренним ребенком, вот только жестоким. Как только он достиг брачного возраста, родителей Иррэна прямо таки завалили предложениями о браке, так как парень был весьма хорош собой, и все девицы в округе мечтали лишь о нем. Но он был холоден к ним, вскоре выяснилось почему. Иррэн был некрофилом: по ночам он разрывал свежие могилы и придавался утехам с мёртвыми красавицами. Когда это раскрылось, род Эрлаухтеров покрыли позором, а Иррэна надолго заточили в тюрьму, где он и скончался. На вопросы, чем его привлекали мертвячки, парень отвечал с улыбкой "Они такие послушные и податливые...". Эта история заворожила Мию, и, по прибытию в Германию, ей не пришлось долго выдумывать фамилию.
- "Тестирование выносливости", 209 лаборатория. Немолодая медсестра в приемной извлекла из папки карточку с именем девушки и прочитала вслух ее специализацию. Потом протянула ей и добавила. - Ну и повезло же тебе, дорогая. Будешь с самим Менгелем работать!
Эмилия растерянно кивнула в ответ и направилась к "гудящим дверям". Показав одному из охраняющих вход солдатов карточку, ей разрешили войти.
Длинный больничный коридор вел в тупик, а по сторонам двери, двери, двери... 205, 207, 209... Мия два раза постучала и вошла внутрь.
- Профессор? Меня зовут...ээ... Мия! Я буду проходить у вас практику...

Отредактировано Emilio Goyle (2012-02-17 20:56:47)

Имя: Курт Гильдебрандт
Информация: Унтерштурмфюрер СС, Ассистент Менгеле
Играет: LaCroix, если кто не понял)
Почему, когда хочется заняться делом, вся работа заключается лишь в написании никому в общем-то не нужных, отчетов? Их накопилось уже не мало на столе Гильдебрандта, плюс нужно было заполнять графики, внести данные в результаты исследований. И все это - ему. Даром, что герр доктор должен сам писать о своих же исследованиях - он по своему обыкновению не опускается до монотонной механической работы. Порой и роспись ставить ассистенту приходится свою.
На рабочее место Курт явился вовремя, как всегда без опозданий. Как всегда он с усилием заставил себя заполнять бумаги хотя бы первый час. Потом плюнул на это и занялся абсолютнейшим ничем, сминая в руках листочек, из которого пытался сделать птицу. Это была уже не первая попытка - каждый день он делал все новые и новые, принципиально желая самому изобрести этот способ складывания фигурки. не прибегая к книгами по оригами.
Стук в дверь оторвал унтерштурмфюрера от столь важного занятия, он искоса поглядел на вошедшую в кабинет девушку и с удовольствием отметил про себя, что она очень даже ничего. А, услышав, что ее направили к ним на практику, он даже воспрял духом и, отложив бумажную недо-птичку, хотел было уже подняться из-за стола и поприветствовав фройляйн, представиться ей лично, но Менгеле как всегда не изменил себе:
-... Вон тот скучающий субъект за столом - мой верный ассистент Курт. - светловолосый медик успел лишь отложить птичку и подняться со стула, улыбнувшись и кивнув в знак приветствия: - К нему Вы можете обращаться просто - Курт.
Ну конечно! Курт скрыл свое неудовольствие, отведя взгляд и сделав вид, что перекладывает какие-то бумаги на столе. "Просто Курт". Девушка и впрямь была очень хорошенькой, но вместе с тем - он еще не приглашал ее на рандеву и на брудершафт не пил! Сколько лет ей, а сколько унтерштурмфюреру, чтобы она могла так запросто звать его по имени? Небось, Менгеле ей разрешит его и на "ты" называть. Что ж, спорить дороже - это Гильдебрандт знал, хоть никогда и не пытался перечить Менгеле, который его, чего уж греха таить, немного пугал. Не объяснить - надо находиться рядом с Ангелом смерти хотя бы какое-то время, чтоб понять и ощутить самому. Пока герр Доктор занялся вводной беседой, ассистент решил, не теряя времени, действительно прибраться на своем столе и приготовить чемоданчик с инструментами: все шло к тому, что вот-вот предстоит идти в лабораторию.

Больничные халаты уже успели стать Эмилие второй кожей, она так часто одевала их, по делу и без. Но на этот раз все по другому. Девушка была в сладостном предвкушении, и ели сдерживала восторг, как перед Рождеством. Когда ей протянули халат, она сначала незаметно втянула его запах - да, это был тот самый запах отбеливателя, производимого в промышленных масштабов. Только что из прачечной, и накрахмаленный, как у настоящего врача.
Ассистент последовал вперех профессора и Эмилии, сами они шли не торопясь, прогулочным шагом. Мия молчала, кусая губы. Она должна была сосредоточиться, но к горлу подступал противный сухой ком, это был сигнал о том, что пора выходить на охоту. Не смотря на то, что она не голодна. Такова ее природа: соблазнилась чем то - теперь все мысли только об этом.
Та самая операционная... Она даже прекрасней, чем Мия могла себе представить. Именно о такой она будет мечтать всю жизнь, именно такую попытается воссоздать в Нью-Йорке через 50 лет.
Операционная представляла собой два смежных помещения, перегороженных стеклянной стеной. Одна комната - кабинет, с массивным деревянным столом, тремя стульями, шкафами, заставленными книгами по анатомии и томиками достопочтенных психиатров. Отсюда удобно наблюдать, что вториться с соседней комнате. Самом страшном месте Освенцума...
Обставленная аскетично, она напоминала больничную полату - деревянная кушетка, операционный стол (через много лет Мия купит его на e-bay) , какая то неизвестная Мие апаратура и этажерки для инструментов.
Стараясь ничего не касаться, девушка вошла во внутрь. Пока Курт суетился с заключенными, она проскользнула в кабинет и стала внимательно наблюдать, неизвестно за кем больше - за ели живыми изможденными евреями или за хладнокровным офицером. Здесь был и труп, который интереса для Мии не представлял.
Девушка шла вдоль стеклянной стены, не сводя с нее глаз, как будто перед ней самое очаровательное из чудес, как будто ей открывается великая тайна. Наконец стена закончилась дверью, соеденяющей комнаты. Всё уже было готово, можно начинать? И какого же рода эксперименты ставились над этими ...кхм...людьми?

Имя: Курт Гильдебрандт
Информация: Унтерштурмфюрер СС, Ассистент Менгеле
Играет: LaCroix, если кто не понял)
- Курт, пожалуйста, зафиксируйте на столе одного из подопытных женского пола.
Светловолосый медик посмотрел на заключенных. Вопрос «с кем первым прощаемся?» он решал уже не раз. И решал всегда одинаково. Коротенькая детская считалочка в уме.
Среди белых голубей
Скачет шустрый воробей,
Воробушек – пташка,
Серая рубашка,
Откликайся, воробей,
Вылетай – ка, не робей!
Все, выбрал. Сделав короткий знак рукой, облаченной в резиновую перчатку, двум оставленным специально для этого конвойным, что остальных можно вывести до поры до времени, сам ассистент подошел к выбранной женщине. Отодвинув одной рукой полу халата, чтобы она это видела, он демонстративно положил ладонь на покоящийся в кобуре вальтер. Взгляд бесстрастен и безучастен. Второй рукой крепко ухватил подопытный образец за предплечье и рванул к себе, протащив за собой до операционного стола. Сопротивление было слабым, почти никаким: заключенные в лагере голодали и давно выбелись из сил, особенно женщины. Сытый СС-овец спортивного телосложения справлялся всегда буквально одной рукой, даже с мужчинами. Толкнув женщину на стол, он отработанными движениями, как десятки раз до этого, сдернул с нее робу заключенного и пристегнул запястья и голени ремнями, предварительно сильно надавив большим пальцем на ямку над ключицей заключенной – чтобы отвлеклась на резкую боль и не вставала, пока ее не зафиксируют.
Пока Менгеле делал надрезы, Курт, прекрасно зная что сейчас будет, сходил до шкафчиков с инструментами и достав оттуда плотный бинт, свернул его в несколько слоев. Бросив короткий взгляд на студентку, просто из интереса: как она, медик по образованию, реагирует на вид крови и мучения живого существа, Гильдебрандт вернулся к операционному столу и, встав за головой подопытной, стянул ее лицо наполовину – от носа до кончика подбородка – бинтом, завязав его на затылке. Так крики будут менее звонкими и не станут отвлекать от работы. Сделав разрез в районе носа, чтобы женщина ненароком не задохнулась, Курт отошел от стола и, заложив руки за спину, встал по стойке смирно, щелкнув каблуком о каблук.
- Что же, Курт. Приступим. Начинайте с самого малого.
- Да, доктор. – ассистент тут же направился к установке, прямой путь к которой преграждала студентка; ее он осторожно и даже весьма вежливо отодвинул рукой, чтобы пройти: - Позвольте…
Подойдя к рубильникам и рычажкам на вмонтированной в стену панели, Гильдебрандт щелкнул одним из них и подождал, пока установка запустится. Потом он повернул регулятор, выставив указатель на самое первое деление. Повернув голову к Менгеле, Курт кивнул тому, что все исполнено.

Доктор сказал, что ей 28. Совсем не старая женщина, уже успела родить, правда всего раз, но двойню. А тело не изношено, грудь в отличном состоянии, тонкая шея... Мие захотелось прикоснуться к ней, провести рукой, но без перчаток. Хотелось ощутить человеческую плоть. Она видела в ней только несовершенный материал, над которым можно работать целую вечность. Об Изменчивости она пока слышала только из книг, но мечтала попробовать на практике. Сначала на других, потом, возможно на себе. Она была еще молодым вампиром и ревностно держалась за любые воспоминания из смертной жизни, за свой настоящий облик. Да если бы она пожелала, у нее могли бы быть белоснежные локоны, не хуже, чем у берлинских девушек, да что там - она могла бы сделать из себя настоящую красавицу. Сам Гитлер бы пожелал познакомиться с ней! Но понятие красота с годами не-жизни притупляется и становится скучно. Мия слышала о женщинах клана Тзимицу, невероятных красотках, которые веками оттачивали каждую часть своего дражайшего тела. Говорят, они похожи на богинь из сказок и могут выбрать себе любого мужчину. Эмилия бы не уверена, но догадывалась, что Марлен Дитрих из таких Сородичей...
Не успела она об этом подумать, как послышалась музыка, Мия обернулась - снова Курт, он просто читает ее мысли.
- Разряд.
Вот это было в самый раз. Женщина захрипела, а когда ток пропал, тихонько заныла. Она получила неслабые ожоги, но была настолько истощена, что ей не хватило сил на истерику. Повисла какая то нелепая тишина, Мие то все равно, а вот у доктора и его ассистента может появиться чувство вины.
- Эксперименты с цветом глаз? Как интересно! И каким же образом это возможно? Вы заменяете уже существующую роговицу или работаете непосредственно с той, что у подопытного?
Хоть Мия и говорила с доктором, взгляд и мысли ее были далеко от него. Она внимательно разглядывала ожоги на ногах бедной еврейки и прикидывала, сколько нужно времени, чтобы восстановить кожу. А возможно ли полностью заменить кожу? Ну предположим, снять эту и нарастить новую... Более прочную и совершенную. Боюсь, подопытная скончается от болевого шока быстрее, чем Мия снимет с нее весь кожный покров... Но если бы у нее получилось... Например, можно было бы сделать из женщины гуля - они более живучие, привязать к столу, зафиксировать руки и ноги, а так же голову и снимать кожу, словно ткань, полосу за полосой. Чтобы раны не затягивались, держать тело в воде, или протирать. А как поступить с лицом? Не нарушатся ли функции органов чувство, если снимать оттуда кожу...
- Давайте еще разряд, Курт, мне кажется, она справится...
С обожжённой кожей работать будет сложнее, да и не эстетично. Может попросить доктора о подарке в виде одного заключенного? О, нет, он сразу заподозрит.
Женщина более не смотрела на Мию, она закрыла глаза и стала тяжело дышать, даже слез на ее несчастном личике было не видно. Сколько вольт будет следующий разряд? Если мощность слишком велика, есть шансы, что у нее взорвутся глазные яблоки...
Эмилия взяла эластичный бинт с этажерки и аккуратно, точно работает с дорогой тканью, обмотала пару раз вокруг головы женщины, тем самым прикрыв ей глаза...
- Еще одна попытка, герр Менгеле?

Имя: Курт Гильдебрандт
Информация: Унтерштурмфюрер СС, Ассистент Менгеле
Играет: LaCroix, если кто не понял)
- Давайте еще разряд, Курт, мне кажется, она справится...
Снова короткий взгляд на доктора, снова отрицательное покачивание головой, сопровожденное на этот раз учтивой улыбкой:
- Не спешите, Эмилия. – он впервые к ней обратился, впервые произнес ее имя, и снова почувствовал себя как-то не так: в интуицию и прочее унтерштурмфюрер не особо верил, а потому постарался отогнать от себя странное наваждение; и все же в девушке было что-то не так.
Его весьма и обрадовало и поразило, что девушка не то что не испугалась происходящего, но и делала активные попытки участвовать в эксперименте. Чему же нынче такому учат в академии, что там появляются такие студентки? Надо будет как-нибудь позвонить другу-аспиранту и расспросить: а ну как сменили преподавательский состав? Поди нынче сплошь все доценты и профессора – члены СС. Неудивительно: фюрер хочет получить в будущих поколениях лучшее, а для этого их должны обучать лучшие.
- Курт, дайте-ка мне шприц на пять кубиков и раствор глюкозы...
Ассистент уже набирал в шприц нужного раствора. Выпустил небольшую струйку вверх, пощелкав ногтем по нему, и протянул доктору. Да, видно с этим опытным образцом они будут работать еще долго. Не повезло недочеловеку, ничего не скажешь.
- …ещё плюс два деления.
Еще как не повезло. Курт немного похимичил с панелью, сверив показатели приборов, чтобы убедиться, что тока хватает и что установка не перегорит опять, как уже бывало. Рычажок повернулся еще на два деления. Вот это уже может прикончить крупное парнокопытное. Женщина же держалась: за то спасибо инъекции, вовремя сделанной Менгеле.
- Вот теперь можно и ещё разряд пустить.
Поймав взгляд Эмилии и вновь подмигнув ей, СС-овец рванул нужный рубильник. Даже воздух наэлектризовался, запахло озоном и этот аромат перемешался с душком горелой плоти. Бинты, которыми было перевязано лицо подопытной лопнули в нескольких местах, женщина издала протяжный вопль, который постепенно сорвался на хрип. Курт немедленно вернул рубильник в исходное положение, но не удержался и сделал это слишком быстро: установку закоротило, один из электродов щелкнул и воспламенился, сжигая внутренности подопытной.
Беззвучно выругавшись, шевеля при этом одними губами, ассистент подошел к операционному столу и вырвал испорченный электрод и провод из теперь уже трупа. Вот ведь дьявольщина: запортили такой выносливый материал. Нервно швырнув провод в контейнер рядом со столом, Курт поднял глаза на Менгеле:
- Заменить этот электрод – дело пятнадцати минут, доктор… Нового подопытного..?

Доктор держался поразительно спокойно. Эмилия, конечно, многое о нем слышала, но он даже превосходил ее ожидания. Настоящий профессионал своего дела. Из всех смертных, что ей приходилось встречать, Менгеле был самым невозмутимым перед лицом смерти.
Доктор предложил передохнуть, выпить кофе. В такой вони у него появился аппетит? Забавно... Мия была по своему голодна, и с радостью приняла бы бокал свежей крови, но выбирать не приходится.
Курт связался с приемной и заказал два крепких кофе. Эмилия вопросительно пожала плечами, мол, буду тоже, что и вы. А может даже и вас.
- Я бы не советовала кормить ее. Хмыкнула девушка в сторону камеры. - У нее ярко выраженная анорексия, боюсь, она не сможет принять такую тяжелую пищу. И инъекцию на нее нечего переводить, какой от этого толк?
Настроение было напрочь испорчено. Перед ними ели живая девушка, такая и одного разряда не вынесет. Внезапно, Мие захотелось узнать о ней побольше, вникнуть в ее судьбу.
- Всего 22... сложив руки за спиной, Эмилия приблизилась к прутьям, отделяющих ее от несчастной девушки, - И не рожала... Отчего же? Та была в ужасе, только что на ее глазах умертвили, не самой гуманной смертью, ее знакомую. Хотя, может они были и не знакомы... Она напоминала затравленного зверька, что вызывала у Мии отвращение. В любой ситуации нужно было вести себя достойно и не переставать быть человеком. Эмилии тоже приходилось не сладко в смертной жизни, она тоже жила узницей, и условия существования были схожими. Но Мия всегда держала голову гордо, не теряла надежду сбежать; над ней тоже ставили эксперименты, но она не доставляла садистам такую радость - видеть ее отчаянье, страх...
Услышав, что к ней обращаются, девушка растерялась и как будто онемела. Она вытаращила свои огромные карие глаза на доктора, потом на Мию, потом снова на доктора... Она не знала что ответить или не могла понять, какой ответ от нее ждут.
- Ну так что? Почему у тебя нет детей? С напором повторила Эмилия. Девушка приоткрыла сухио от жажды губы и ели слышно ответила "Мы с мужем... Бывшим мужем... Расово не совместимы, госпожа доктор."
Глаза Мии округлились, брови взлетели на лоб. Ее мужем был немец? Какая трагичная история: еврейка и немец, вынужденные расстаться из-за закона о расовой несовместимости... Должно быть та боль, что она терпит сейчас - ничто, по сравнению с болью утраты, что пришлось пережить ранее... Девушка хотела было что то ответить, но в этот момент металлическая дверь задребезжала и к лабораторию вошла медсестра, перед собой она катила переносной столик с посудой из тонкого фарфора. "Однако, вся роскошь и великолепие рейха" - усмехнулась Мия. Держу пари, что на дне этой посуды свастика...
Медсестра оставила "чайный столик" неподалеку от письменного стала Доктора и так же бесшумно удалилась.
Пить не хотелось совершенно, но вызывать подозрения - еще больше. Поэтому пришлось приблизиться к ароматному подносу.
- Ох, кофе! Как чудесно и как кстати... наиграно выдавила она и подняла свою чашечку. Будем считать что это игра - чем скорее она опустошит чашку, тем скорее сможет ее перевернуть и узнать, есть ли там эмблема СС.

Отредактировано Emilio Goyle (2012-02-19 13:27:34)

Имя: Курт Гильдебрандт
Информация: Унтерштурмфюрер СС, Ассистент Менгеле
Играет: LaCroix, если кто не понял)
И герра Уберхта, и его бредни, и эту его, самую впечатляющую историю, пожалуй, единственную, подтвержденную свидетельскими показаниями, СС-овец помнил. Отпив из своей чашечки с кофе и откусив кусочек сдобной булочки, он кивнул в ответ Менгеле. Доктор пересказал историю о странном случае самовозгорания тканей – видимо, чтобы впечатлить ею студентку. Все это время он не сводил с нее глаз, пока говорил. Курт тоже поглядывал на практикантку: с ее то любовью ко всему новому и ужасающему, ей понравится рассказанный случай.
- Удивительно, не правда ли? Хотел бы я получить такое существо для эксперимента.
- Да, доктор: и впрямь жаль, что не осталось ничего, кроме горстки пепла. Говорят, горел, лучше, чем у нас в крематории.
Курт снова отпил кофе, помешав предварительно ложечкой сахар. Загаженный паленой кожей воздух все еще не выветрился, так что аромат кофе был едва-едва различим, не говоря уж о замечательном запахе свежей выпечки. Очень жаль, однако Гильдебрандт был весьма голоден, так что не обращал на все эти мелкие неудобства внимания. Он прислонился к краю операционного стола, на котором все еще лежал чуть дымящийся труп и, поставив рядом с собой чашку, более основательно принялся за булки и шоколад.
- А слышали, что народности Северного и Южного Кавказа партия признала, якобы, представителями чистой расы.
Тут Курт чуть не подавился кофе и поднял взгляд на Менгеле. Народности, живущие в этом регионе, не то что не соответствовали представлениям о нордичности, но более того – были прямо им противоположны. Нет, вот тут доктор его и впрямь удивил: такой новости прямиком из кулуаров исследовательских институтов, занимающихся вопросами расы, ассистент не слышал.
- ... Удивляют меня эти махинаторы в партии.
- Политический ход. – озвучил Курт очевидную вещь, отставив и свою чашку и отряхнув руки от крошек: - После победы над большевиками, кавказцы окажутся в лагерях, как и прочие унтерменши.
Закончив полдник, Гильдебрандт позвал двух конвойных и приказал им убрать труп с операционного стола. Пока те отстёгивали ремни и заворачивали тело в плотную ткань, Курт приблизился к доктору и практикантке.
- Дайте мне десять минут, и я восстановлю работоспособность установки, доктор. – после этого он перевел взгляд светло-голубых глаз на студентку: - Думаю, на этот раз, Эмилии стоит попробовать сделать все самой: в конце концов, она же здесь, чтобы попрактиковаться.

Мия хотела возмутится, мол, вовсе она не напряглась, но нашла это неуместным, тем более, что доктор настаивал на самостоятельной работе. Пропустив мимо ушей размышления насчет имени девушки, Мия стала натягивать новый комплект перчаток, как вдруг ее оглушил выстрел. В закрытом помещении он звучал как гром, Мия инстинктивно прижала ладони к ушам. Не успела она опомниться, как мимо нее пролетела пуля и ударившись об приборную панель, звякнула и упала на пол. Вампирша глянула на Курта - тому прострелили плечо. Дело - дрянь, девчонка высвободилась, сейчас всех положит. Нужно было спасаться, Эмилия не колеблясь рванула к дверям в соседнюю "стеклянную" комнату, надеясь, что стекло там непробиваемое. Но стоило ей сделать пару шагов, как ее ошарашила новая волна выстрелов. Истошно закричав, Мия схватилась на плечо, оттуда хлестала холодная багровая кровь.
Нужно признаться, что это первое огнестрельное ранение в жизни и не-жизни Эмилии. Всю руку парализовало, не то от страха, ни то от тупой невыносимой боли. Не смотря на то, что она бессмертная, и сама ни раз причиняла другим страдания, сама она ужасно боялась таких вещей, а еще больше тряслась над своим драгоценным телом. Поскуливая, и проклиная все на чем свет стоит, Мия свалилась на пол и села в углу, рядом с массивным столом для письма. Здесь по ее мнению было безопасно, тем более, что выстрелы стихли. Выглянув из укрытия, она видела, как Курт борется с бунтаркой, в его руке был скальпель, одно движение, и он раскроил ей шею от уха до уха. Эта картина заставила Мию остолбенеть, Курт куда опасней и безжалостней, чем она думала. Вот так и ей вспорет брюхо при первой же возможности, а точнее, при первой же оплошности. Рука продолжала невыносимо ныть, хоть Эмилия и прочно обхватила ее ладонью. Кровь уже окрасила в алые весь рукав ее платья.Но не это беспокоило девушку - ей же незамедлительно попытаются оказать первую помощь, и тогда выясниться, что сердце ее не бьется, да и сама она давно уже мертва, здесь и профессором быть не нужно. Нет, ее не убьют так просто, как эту жидовку, Освенцим станет ее новым домом и тюрьмой. Наконец то доктор Менгеле сможет воплотить свою мечту - поставить эксперименты на настоящем вампире. Мия-то, повыносливей будет, чем местные узники... Девушка сама не заметила, как начала ели слышно рыдать, жалея себя и свою судьбу...
В это время в лабораторию вбежало двое конвойных с оружием в руках, Мия притихва и вжалась в стену, пусть о ней забудут хотя бы на пару минут и она выиграет время...
Нет, она так просто не сдастся. Хватит ныть, глупая девчонка! Играем ва-банк!
Солдаты растерянно хлопали глазами, им никогда не приходилось перевязывать раны, да и тем более перед ними не обычный пациент, а сам унтерштурмфюрер СС.
- О, профессор, с вами все в порядке??? Мия театрально закатила глаза и села рядом с истекающим кровью доктором.
- Не волнуйтесь, парни, я все сделаю... - успокоившись произнесла Мия. В руках у нее был бинт и еще какие то инструменты. Все таки она практикантка самого доктора Менгеля, ей можно доверять. Солдаты пожали плечами и удалились, должно быть за настоящим врачом, значит у Мии есть минуты три, не более. Моментально выхватив скальпель, Мия обхватила одной рукой доктора со спины, другой, в той, что было оружие, приставило к горлу.
- А ну не рыпайся! Теперь ее голос звучал совсем по другому, она больше не застенчивая студентка, она спасает свою жизнь. В голове промелькнуло "Загнанный в угол кот превращается в тигра..." Пока показать им свои клыки. С нечеловеческим рыком девушка впилась в шею Менгеля и как будто целый клок оттуда вырвало, впрочем, это было не так. Она просто слегка "отхлебнула".
- Скажи им, что все в порядке и мы сами справимся, а иначе я его прикончу! Эти слова были адресованы Курту. Он все еще сидел на полу и первую помощь ему так и не оказали, чего не скажешь про Мию, на ней заживает как на собаке. Окровавленные клыки, теперь уже не скрываемые, в купе с губами и подбородком, перепачканным кровью, смотрелись устрашающе, на это и расчет.
- Давай! Я долго ждать не буду, нуууу! Девушка крепче прижала скальпель к горлу профессора.

Тело в руках девушки обмякло и потянулось к полу. Едва удержавшись на ногах, Мия расцепила руки, Менгеле безвольно рухнул у ее ног. Не рассчитала силы? Загубила светило современной медицины? Сородичи такого не одобрят...
- Видал? Девушка и сама была в шоке от такой картины, но старалась виду не подавать. - Ты следующий, если будешь огорчать меня!
Ну и кашу ты заварила, Мия...
В стекле, что разделяло комнаты отражался слабый силуэт, но можно было заметить, что лицо девушки перепачкано кровью. Мия попыталась вытереть ее рукавом, но он и так насквозь был пропитал ее собственной.
Быстро расстёгивая пуговицы своего халата и стаскивая с вешалки запасной, Мия успевала выдавать команды ошарашенному офицеру.
- Проведешь меня через охрану. К баракам. А там уж я сама разберусь...
Когда переодевание было окончено, Эмилия в пару шагов пересекла комнату, и схватила за рукав Курта, пытаясь поднять на ноги. Ее ладонь все еще крепко сжимала скальпель. Это, конечно, не Бог весть какое оругие против револьвера, но все же лучше, чем ничего.
- Давай, поднимайся, обезьяна ты двуногая, и не вздумай выкинуть фокус!