У представителей клана Тзимицу субьектиное представление о стерильности. Исходя из своих собственных убеждений, Эмилио оборудовал операционную именно так: комната со светло-зелеными стенами (белый показался ему слишком удручающим), кафельный пол, на потолке - широкая лампа дневного света. По середине - металлический стол для операций, на нем как раз возгромождался неонат. Все эти нововедения, как электронный зажим и отсос кажались Тзимицу излишествами, он предпочитал старые добрые интрументы на небольшом столике на колесах. Скромно и со вкусом.
Прислонившись к холодной бетонной стене (Мио позаботился о хорошей системе вентиляции, все таки приходится работать, в основном,  с неживой материей), Тзимицу потягивал сигарету и любовался колом, торчащим из груди Богрова.  Теперь он выглядит не таким буйным, как ночь назад, когда Мио встретил его отчаянного на улице в центре города. Видимо, Новак не позаботился о моральной подготовке парня перед Становлением, этого неоната мучили психизы... Но старый добрый кол снимает любую боль, от головной, до душевной.
Затушив сигарету об дно старой ванночки для инструментов, служащей ему пепельницей, Мио приблизился к телу Богрова. Глаз выглядел удручающе, уже успел покрыться гноем и нарывами... Ничего, до свадьбы заживет. Дотрагиваться руками вампир побрезговал, поэтому натянул резиновые перчатки и взял в руки зажим и скальпель. Придерживая верхнее веко неоната, он сделал аккуратный надрез запекшивося кровью бугра на месте, где ранее был глаз - просочился гной. Мио приложил ватку, чтобы тот спитался, пришлось выждать некоторое время. Теперь можно продолжать. Нарыв удалить удалось сразу, и под ним появилось помутневшее глазное яблоко. Мио глубоко вздохнул - тут уже ничего не поправишь, врядли возможно его оживить. Вампир подковырнул его скальпелем и тот поддался, далее потянул пинцетом, и когда яблоко оказалось вне глазницы - обрезал мертвые нервные окончания, на которых он крепился, скальпелем. "Использованный материал" полетел в специальный резервуар, а вдруг пригодится! С пустой глазницей этот неонат будет выглядеть как Носферату, не совсем элегантно, но зато ничего лишнего.
Мио повернул голову на герметичную металлическую дверь.Он ожидал гостей, но те не особо торопились. Вот тебе и дань уважения...
Что же делать с этой глазницей? Мио педантично вычищал гной и кровь из дырки в голове Богрова, где раньше находился серый, а может и зеленый глаз. В принципе, можно просто зашить...

В то время, пока Мартин бегал по городу в поисках сбежавшего Богрова, Дитрих занимался совершенно другими делами. Нельзя было сказать, что от них зависело будущее Саббата в городе, однако спокойствие темплара от этого точно зависело. На данный момент он сидел в своем убежище, а точнее подвале одного и домов Лос-Анжелеса, куда уже давно никто не заглядывал. Ключ от подвала ему "одолжил" какой-то человечек, который отвечал за порядок в доме. Собственно мертвое тело этого смертного уже было выброшено в море в мешке с камнями, чтобы хорошо тонуло, а сам он "продал" все свое имущество и, по официальной версии, уехал из города. По крайней мере так он сообщил по телефону, после "близкого" общения с Айзенбергом. Сам Паладин не был фанатом убийства людей без причины, однако данный смертный уже знал слишком много, а слуга Дитриху был не нужен. Да и после пыток, от того было мало пользы. Так что смерть была для него лучшим выходом.
Впрочем, сейчас Салюбри занимался тем, что медитировал. Однако, это выглядело наверное необычно. Когда кто-то сидит в темном подвале, с плохим освещением, среди труб и проводки и занимается подобным делом. Но самого Паладина это не сильно беспокоило и его все устраивало. Закончив медитацию, Дитрих собирался заняться чисткой оружия, но, в этот самый момент, к нему в убежище ворвался Новак. Собственно бесцеремонность этого Тзимици по отношению к чужой территории, порой удивляла Айзенберга. Потому что из всего, что он знал об извергах, это то, что уж что, а территорию они очень уважают и не пускают к себе без приглашения, да и к другим не суются, если конечно не убивать. Впрочем, скорее по привычке, услышав звук открывающейся двери подвала, Дитрих схватил пистолет и палаш и нацелил дуло ствола прямо на голову вошедшего. Однако, поняв, что это не враг и вообще Мартин, Салюбри ответил, откладывая оружие:
- И тебе доброй ночи, Мартин. Можешь заходить. Машину водить умею, но здесь я ее еще не достал, однако могу подбросить на мотоцикле. Сойдет? Тебе хотя бы куда надо?
Говоря это, каинит начал собираться в дорогу.

Мио аккуратно сложил инструменты и пробормотал "Великолепно". Только что он нашел великолепное решение для глазницы неоната - стеклянный глаз. Точнее, это была просто белая круглая стекляшка с черным крестом вместо зрачка. Эмилио сам его нарисовал фломастером на спиртовой основе, которым обычно подписывают диски. Такой не расплывется.

В операционной царила мертвая тишина, только иногда включался кондиционер, гоняющий воздух туда сюда каждые минут двадцать.

Гойл принялся тщательно вытирать свои медицинские инструменты. Он делал это так же аккуратно и хладнокровно, как только что потрошил глазницу вампира перед ним. Все действия доведены до автоматизма, ни одного лишнего движения, ни одной лишней эмоции. Просто будничные хлопоты...

Парень еще раз глянул на дверь. Видимо, пунктуальность и воспитание Тзимицу передалась только Эмилии, но никак не Мартину.

Мио устало выдохнул  и закрыл глаза. Он задрал голову так, чтобы свет  коснулся его лица. Он был хорош и знал это. Черты лица доведены до идеала, он трудился над ними годами, порой не выходя из своей лаборатории недели напролет. Когда кто-то хвалил его скулы или губы, он испытывал удовольствие сродни тем, что чувствует художник, получивший долгожданную славу. Он больше не рассматривал свое тело как нечто, принадлежащее только ему - теперь это национальное достояние, триумф искусства Тзимицу. Но еще, конечно, есть над чем поработать, нет предела совершенству.

Момент самолюбования был прерван дребезжащим звуком, доносящимся из домофона. Парень на ходу снял резиновые перчатки и кинул их в контейнер для мусора, потом нажал на кнопку и сказал.

- Входите.

Запиликала мелодия домофона, сигнализирующая, что дверь открыта.

Дорога до места, куда спешил Мартин не заняла много времени, однако этого времени хватило Паладину, чтобы поразмышлять над тем, куда они едут. Так что результат поездки был как минимум интересным. - Может к нам присоединится еще один каинит? - надеялся Салюбри, подъезжая к нужному зданию.
"Припарковав" свой мотоцикл, Айзенберг отправился следом за Новаком. В итоге оба вампира оказались в месте похожем на лабораторию, где их ждали.
- Познакомься - Это Дитрих Айзенберг - паладин. Дитрих - это Эмилио Гойл - достопочтенный примас. - Мартин улыбнулся своей "сестре".
- Значит примасс, не воин. Это советник Андрея? - подумал Салюбри, вежливо кивнув Эмилио. Впрочем, то что она являлась "сестрой" Новака, темплар не преминул отметить лично для себя. - Зато теперь ясно, откуда здесь Багров и почему дуктус так спешил.
Впрочем, на заявление Тзимици, про кол в сердце его потомка, Дитрих пропустил мимо ушей. Багров еще не прошел Ритуал Создания и темплару было абсолютно плевать на его судьбу. Так что он предоставил Новаку возможность самому решить эту проблему. Лично по мнению самого Айзенберга, кол имело бы смысл достать уже после того, как они заберут Михаила отсюда. Что же до предложения, касательно крови, Салюбри ответил:
- Благодарю, но я откажусь от этой чести.
Это было продиктовано тем, что сам Паладин мог пить только ту кровь, которую отнял силой, другая же его не насыщала. А переводить впустую запасы примасса он не собирался.

Ему никогда вот уже лет 6 не снились сны, потому что спал он обычно редко и очень крепко. А иногда сон и вовсе пропадал, с такой то, извините, профессией. Но то, что он видел теперь, было похоже на целый мир, развернувшийся толи на яву, толи...

Мозг рождал странные сюрреалистичные картинки: прогулки по улицам Лос-Анджелеса, плавно переходящим в улицы Москвы, мосты через океан, люди-нелюди без лиц. и все это сквозь алую грязную пелену, походящую на разводы крови на стекле.

Последнее что он помнил - лицо Жаннет, он видел ее сверху, она лежала, а с неба на нее падали лепестки роз, так же как и в фильме "Красота по-американски", только когда лепестки касались ее тела, они превращались в капли крови и растекались. Она снова повторяла "Ты самый прекрасный ребенок из всех", эти слова отпечаталась в его подсознании. Внезапно лицо ее помрачнело "Ты уходишь от меня?". Богров хотело ответить, но язык не слушался его и он просто быстро махал головой в знак отрицания. Но Жаннет как будто не понимала его. С каждой секундой лицо ее отдалялось и отдалялась, она тянула к нему руки, но все было тщетно, он не мог дотянуться до нее. Было слышно, что она плачет.

Снова резкая боль, как тогда в клубе. Неведомая преграда, мешающая ему дышать болезненно покидала его грудь и он снова стал чувствовать конечности. Чего то катастрофически не хватало, поэтому он стал жадно хватать ртом холодный воздух. Яркий свет на подобии больничного слепил, приходилось жмуриться, но даже так он видел над собой какую то фигуру. Жаннет? Фигура смотрела чуть нахмурив брови, и когда глаза Богрова окончательно привыкли к свету, он смог разглядеть этого черноволосого парня с деревянным колом в руке. На нем был белый халат - наверное, врач. Ну слава небесам, все в прошлом...

- Где я? пробормотал парень и поймал себя на мысли, что совершенно не чувствует слабости и может прямо сейчас встать и уйти отсюда на своих двоих. Поднявшись на локтях он сел на операционный стол и тут же замер, как вкопанный. Нет, он ошибался, кошмар не закончился... Прямо перед ним был тот мужик из клуба, тот самый псих, что набросился на него. Память вернулась моментально.

- Что за... Два хлопка по карманам - пушки с собой нет. Глаз! Что с глазом? Ожидая худшего, Богров медленно поднес ладонь к лицу и ощупал. Ни крови, ни шрама... Только вот и глаза он тоже не чувствовал. Обычные для человека защитные рефлексы тоже не действовали, пальцы так близко подобрались к глазу, а он даже не морщится. Ну чтож, попробуем еще раз. Он чуть ли не ткнул пальцем туда, где должен быть зрачок, но лишь уперся в твердое холодное стекло.

- Ч-что это???

Вообще то его по жизни окружали одни пидары, но сегодня был просто апофеоз! Педиковатые паренёк в белом халате, здоровенный бугай у дверей и тот самый. Михаил называл его про себя просто "тот мужик". В клубе ему казалось, что это адепты местной секты, но теперь он больше склонялся к версии о тайном мужском клубе "по интересам". К счастью ему хватило мозгов, чтобы не поделиться с господами своими мыслями. Его положение и так было весьма дерьмовым...
Между тем, "тот мужик" приближался. У Михаила не было времени и желания внимать в его речь, он только следил за дверью и за окнами, взвешивая все за и против. Возможно ли вообще отсюда выбраться или лучше сидеть смирно?
Говорящий подошел совсем близко. Богров хранил разумное молчание и даже сжал губы, чтобы не сболтнуть лишнего. Ей богу, Михаил почувствовал себя кроликом перед удавом. Никогда раньше он не чувствован ничего подобного, этот парень вызывал у него...уважение, что ли? Причем это было на инстинктивном уровне, хотелось потупить взгляд, как провинившийся школьник. Богров еще не знал, насколько сильные узы связывают его теперь и с Новаком, и  с "педиком в белом халате" да и вообще, с большинством ночных жителей города. Но с Новаком, конечно, самая прочная связь. Теперь он отвечает за него головой. Никогда ранее, с тех самых пор, как Михаил покинул отчий дом, никто не нес за него такую ответственность. Он работал на многих серьезных людей, состоял в различных мафиозных группировках, но это все ничто по сравнению с тем, частичкой чего он стал теперь. Ему только предстоит узнать об этом, ну а пока он не может поверить свои ушам...
Нож заскрежетал по металлической поверхности стола, взгляд Богрова метнулся туда и снова на говорящего, мол, какого хера ты творишь??
- Ты мертв парень. Там в клубе - я тебя убил...
- Там в клубе - ты меня достал. - перебил его Богров, решив, что уже пора взять себя в руки и разрулить эту бредовую ситуацию.
- Но я тебя прощаю. - Богров развел руками и как бы поклонился. - Потому что ангелам так положено - любить и прощать. было ясно, что он просто смеется над ними. А что еще оставалось делать? при таком раскладе его скорее всего пришьют. Умирать, так с музыкой...
- Ты вампир, приятель... После этих слов Богров свел брови на секунду, а потом расхохотался.
- Да ты упоротый! А хотелось кричать "Верни все как было, сволочь!", потому что далеко в подсознании становилось ясно, что мужик говорит правду, это единственное объяснение всего, что с ним произошло за эти дни. Жажда, странные сны, регенерация тела... Да на нем же как на собаке заживает!
Слово передано молодому, судя по всему, врачу. Его называли "примас"... Походило на церковный чин или что-то вроде того.

- Да ты упоротый! - Богров засмеялся, однако его смех, звучал несколько наиграно и неискренне, а все потому, что его единственный глаз выдавал истинные чувства, копошащиеся где то в глубине души.
- Ну конечно! - Новак проигнорировал свои собственные слова, адресованные Эмилио. - Крутой мужик лучше разбирается, да? - Очи вампира полыхнули огнем. - Ну тогда объясни все сам! Не мне - объясни себе, гребаный пересмешник! Ты ведь отлично знаешь, что я говорю правду. Послушай свое сердце - оно не бьется, гений! Ты, тем не менее, сидишь здесь и споришь со мной! - Мартин вперил в птенца, тяжелый взгляд.
- Дальше пусть Эмилио ему вправляет мозги. - Новаку не хотелось лично объяснять, новообращенному все тонкости Джихада и прочего "дерьма", о котором так любят потрендеть шабашиты, чья роль в секте, несколько отличается от "работы" Мартина... - Ну, а я - свожу его поохотится. - Цимици улыбнулся своим мыслям. Его распирало нетерпение, словно, в первый раз охотится - будет он, а не дитя. Живо представилось то, что должен был испытать Михаил, вкусив витэ впервые.
- Даже хорошо, что у Эмилии не нашлось крови. Очень хорошо...
Новак отошел чуть в сторону и уселся на небольшую этажерку. Он вопросительно посмотрел на примаса, ожидая проникновенной речи, касательно, нового существования Богрова. Конечно, Михаил займет место в стае Мартина. Иначе и быть не может...

Почему реакция Богрова вызвала такой эффект? Почему этот тип прямо таки взорвался?
Михаил приложил руку к левой груди, где у него по всем правилам, должно быть сердце. Прощупать его биение оказалось труднее, чем он думал - не было никаких звуков. Тогда Михаил прижал ладонь к правой гуди - так же тишина. Как такое вообще возможно? Это какое-то заболевание? Он слышал, будийские монахи умеют останавливать свое сердце на некоторое время. Прикидывая в уме, сколько он был в отключке и сколько уже тут торчик, Богров зажал запястье, пытаясь нашарить пульс - так же безрезультатно. В конце он решил, так, на всякий случай, прощупать артерию на шее, там пульс более явный. Он приложил два пальца к собственной шее и отметил для себя, что он достаточно холодный, не смотря на то, что вовсе не замерз. Под его кожей более ничего не пульсировало, кровь как будто уснула внутри него. Михаил прощупывал каждый милиметр и вдруг наткнулся на две ранки недалеко от сонной артерии. Прикосаться к ним до сих пор было больно, и это после того, как из груди парня извлекли здоровенный деревянный кол , без свякой анастезии. Пока он  находился в некой прострации, оживился "врачь". Когда тот схватил Богрова за подбородок, мужчина рефлексивно обхватил худощавые руки врача и крепко сжал. Если он еще раз дернется - клянусь, я сломаю ему руки!
Доктора звали мистер Гойл, мужика в дверях мистер Айзенберг, а вот старого знакомого ему велели называть царем и Богом... Врачь пытался острить, но его шутки насчет полового органал лошади казалась скорее пугающей, чем смешной. Ведь это он вставил Богрову новый глаз. Откуда узнал? Догадался.
- А ну повтори!
- Я вас понял, достопочтенный примас... с горечью ответил Богров, не опуская рук Гойла. Врач рванул назад, но Михаил не отпускал , а только крепче сжимал его запястья. Это был своеобразный урок вежливости. Наконец, Михаил расжал руки и врач продолжил.
- теперь мы будем звать вас Архангел. В честь Архангела Михаила.
- Какая похвальная религиозность, проклятые твари...
Михаил сделал акцент на слово "проклятые", ведь именно так в америнканских блокбастерах называют вампиров и прочих монстров. То, что перед ним сверхсущества - не оставляло сомнений. но насколько велика их сила? Равны ли они в своих способностях с Богровым?
- Мы вроде как все семья, да? Ничего не опасаясь, Богров спрыгнул  со стола на пол и подошел к мистеру Гойлу, который как раз уеденился с сигаретой. Выглядит как гей, еще и курит женское. По пути он не без острожности глянул на Новака, мало ли что выкинет этот парень, у них, похоже, с доктором прочная связь. Бесцеременно выхватил пачку сигарет из рук Гойла, Богров взял себе одну и поджег своей зажигалкой.
- В семье нужно помогать друг другу. А не найдется ли у вас чем горло промочить? Я прямо таки помираю от жажды.

Собственно, если поведение Михаила нельзя было назвать культурным, то Мартин и Эмилио явно тоже "веселились" во всю. Вот только если Новака забавляла наглость и грубость Богрова, то примас явно был раздражен. Когда он схватил птенца за лицо и произнес:
- Заткни свой поганый рот, грязный ты выгребок! А то я вырву тебе язык и вошью половой орган лошади. Да, я сказал, лошади! Этого господина зовут мистер Новак, теперь он твой царь и Бог. Того, что у двери - мистер Айзенберг, а я Эмилио, но ты должен называть меня мистер Гойл, достопочтенный примас, понял? А ну повтори!
Айзенберг, на мгновение, поверил, что Тзимици действительно сейчас так и сделает. Однако, Гойл явно просто решила поставить зарвавшееся дитя на место и дала ему имя.
- Архангел Михаил? - мысленно хмыкнул Айзенберг, - Не много ли для него будет? Ему доводилось слышать, что раньше его клан получал имена ангелов, чтобы показать, что их гнев направляет Бог. Впрочем, нынешние Салюбри давно потеряли способ, как это делается.
Впрочем юного Тзимици это явно проняло и он стал вести себя более "покорно", если это слово вообще можно отнести к члену Саббата. Тем временем, Новак явно решил заняться обучением своего потомка и отправился с ним на охоту. Участвовать в этом веселье Паладин явно не собирался, предпочтя остаться в убежище Эмилио. Посмотрев вслед удаляющимся кинитам, Айзенберг философски произнес:
- Они стоят друг друга.

Ночной город. Город Ангелов. О, как бы удивились люди, если бы узнали, что ангелами тут пахнет гораздо меньше, чем нечистью, как привыкли называть люди в легендах всех сверхъестественных существ. И полбеды, если бы просто удивились, так ведь подняли бы шум, отрядили бы народное ополчение, позвали бы верных слуг Церкви, устроили облавы.. В общем, проверять в ближайшее время в каком-нибудь небольшом городке в южных штатах пока не было ни желания, ни возможности.
Джеффри Ролсен, Каэсид с достаточно густой кровью для Америки, шел в хорошем настроении по улицам города. Машиной он не обзавелся, да и, к слову, к чему она вампиру? Чтобы покататься днем, закатав все окна пленкой, не пропускающей ультрафиолет? Так ведь потом спать будет охота так. что за четыре дня не выспишься. Валиец поймал такси и, некоторое время раздумывая, назвал адрес. Голливуд. Святой Лес, если кому-то захочется перевести дословно эту вотчину фильмов и прочей дряни. создаваемой с целью обогащения себя любимого на желании людей окунуться в атмосферу того или иного мира, порой настолько безобразного и нелогичного, а что более гадко - сюрреалистичного. Все эти фильмы про зомби, вампиров, оборотней.. Однако, "пипл хавал". И хавал  так, что за ушами трещало.
Почему Голливуд, спросит кто-нибудь.. Для каинита образованного и эрудированного достаточно просто вызнать, куда же запропастился предводитель стаи "Душители". Да. это требовало некоторых энергозатрат. Но скажите пожалуйста, кто способен абсолютно безнаказанно отрезать ухо несчастному человеку? Да любой вампир, не особо цепляющийся за остатки человека. Все. так или иначе, оставляют след. Нет, конечно, до Носферату по части сбора информации об окружающем мире Каэсидам было далеко ибо приоритеты были все же несколько различными, но в целом.. Кровь Фей давала свои преимущества.
Остановившись у назначенного адреса, высокий мужчина в темных очках расплатился с таксистом, а заодно и попитался, благо что водитель оказался белым. За прошедшую часть ночи пришлось немного потерпеть - книги не терпят спешки.
Выйдя из машины, сэр Ролсен сначала прикоснулся к кнопке домофона, прочитал ауру, слабенький отпечаток Новака еще присутствовал на ней. Лишь кратковременное прикосновение, но и этого достаточно.
Нет, все же с живой охраной работать гораздо легче.
-Доброй ночи,- учтивый тон, приличествующий состоявшейся личности, был выбран не случайно.- Могу ли я встретиться с господином Новаком?
Со стороны мужчина казался несколько старомодным, но кого же интересует чужое мнение?

Рукокрылое чудовище, летело пронизывая ночной воздух, нависая над городом, пугающей тенью. Капли влаги, ночные огни Лос-Анджелеса, разнообразные звуки мегаполлиса - все сливалось в удивительном сембиозе, не лишенном своей гармонии и красоты. С большой высоты, город казался идеальным - неоновые вывески, пики небоскребов, даже трущебы и крысинные дыры, сейчас выглядели идеальными. Сейчас, однако, Новак вместе с Богровым, намеревался оставить ЭлЭй, позади, так как для первой охоты птенца, лучше всего подойдет сельская местность.
Михаил задавал вопросы и это было, вполне естественно. Что то новое, происходящее в жизни, всегда порождает множество вопросов, не говоря о том, что перевернуло жизнь навсегда. И вот теперь, новообращенный стремился получить ответы. Однако, Мартин не собирался давать эти ответы, его опыт и мировоззрение говорили о том, что Птенец должен дойти до всего сам, если не хочет в ближайшие ночи, оказаться "поджаренным".
- Пройдет время и ты сам, все поймешь... - "Город ангелов" остался позади и Тзимице, опустился на землю. Он дал Богрову возможность, спустится рядом. - Запомни вот что! То в каком состоянии, ты сейчас находишься - не божественный дар. Ты получил возможность, не быть кормом! Сейчас ты, среди тех, кто запускает конвеер на скотобойне. Они же... - Новак,  махнул жуткой конечностью в сторону города. - Всего лишь коровьи туши, из которых, мясники заготавливают биффштекс, на ужин голодному "трупоеду". Запомни это, как самую святую истину, Архангел - панибратство со скотиной, не наш удел! Мы можем их доить и использовать, но рано или поздно, каждый из них, станет едой, алчущего крови каинита!
Вдруг свет автомобильных фар, разрезал темноту, застывшей ночи. Именно то, но что и расчитывал Мартин. Рукокрылый монстр, бросился наперерез минивэну. Он метнулся как молния и захватив машину крючьми крыльев - резко, оторвал ее от земли. Новак, мощным усилием, ударил транспорт об асфальт и тут же вырвал из него двери. Внутри было три человека - мужчина и две женщины. Тзимице, все теми же крючьями, пронзил мужчину-водителя и пассажирку, что сидела сзади. Женщина, которая сидела спереди, не смотря на шок от удара и увиденного - бросилась бежать. Каинит пригвоздил своих жертв к земле и крикнул Михаилу:
- Лови ее! Она твой первый биффштекс!

Металлический голос из динамиков домофона возвестил, что Каэсид ошибся. Прочем, большинства слов, как Джеффри и ожидал, он не услышал. Кому-то доставались кровавые слезы, кому-то жжение на языке, а вот Ролсену досталось в наследие от Фей глухота, если он использовал эту Дисциплину в качестве детектора лжи. Странная особенность, позволяющая выявить, лжет ли собеседник, однако сводящая на нет почти все преимущества от ее использования. Хотя и преимущества были. Можно было понять, склонен ли собеседник лгать или направлен на честную беседу, хотя с использованием термина полуправды. Как говорится, опытный лжец лишь не сообщает всей правды, а не лжет открыто.
Вампир вошел в дом. Так или иначе.
-Мое почтение, -произнес он на пороге, чуть приподняв старомодную, но отнюдь не старую шляпу.- Мистер Гойль, если я не ошибаюсь.. Приветствую, мистер Айзенберг,- с последним Каэсид был мельком знаком, правда не уверен он был, помнит ли его тамплиер. От взгляда Джеффри не укрылся инструментарий на подвижном металлическом столике и близость мистера (или мисс) Гойль к этому самому предмету интерьера. А так же широченная дырка на стуле, оставленная, по всей видимости, каким-то колюще-рубящим предметом. Не исключено, что ножом.
-Прошу прощения за внезапный и, по сути своей, не званный визит, но..- высокий мужчина с характерно "рубленными" чертами лица еще раз осмотрел обоих собеседников.-.. мне бы все же хотелось увидеться с мистером Новаком.. Ах, простите за рассеянность, уважаемые.. Мое имя Джеффри Ролсен,- он специально придавал своему голосу классический английский выговор, дабы дать понять, что обращение "мистер" его несколько угнетает, хотя и предполагал, что как минимум двоим из трех здесь присутствующих на это, мягко сказать, насрать.

Как только в лабораторию зашли, Мио замолчал. Перед ним стоял рослый мужчина, прибывший, должно быть, из другой эпохи. Опасности эта встреча не предвещала, но Эмилио стало чуть не по себе. Должно быть из-за очков, скрывающих глаза гостя. Если человек прячет глаза, значит ему есть что скрывать. Парень поймал любопытный взгляд вошедшего сначала на себе, потом на своих инструментах. Левая бровь парня вопросительно изогнулась. Он поглазеть пришел? Пусть поскорей переходит к делу, у нас тут не вечеринка...
Оказалось, что гость знал как зовут Эмилио. Не успев найти нужные слова, парень только медленно кивнул в ответ на приветствие.  Он знаком и с Айзенбергом и с Мартином, слышал про Гойла... Да кто же это? Кем бы он ни был, первое впечатление было провальным.
- мне бы все же хотелось увидеться с мистером Новаком..
- Как видите, его здесь нет... парень развел руками, а затем снова облокотился на холодный металлический стол. Наконец-то гость назвал свое имя - Джеффри Ролсен. Это имя ни о чем не говорило Эмилио, имеющего довольно хорошую память на имена.
- Очень приятно, мистер Ролсен, и добро пожаловать! Из уст Мио это звучало суховато, у Мартина получилось бы эмоциональней. К тому же Мио намерено подчеркнул слово "мистер", дабы показать Джеффри, что они еще не братались и брататься не намерены, стоит соблюдать субординацию.  Предрассудки не отпускали его, он все еще видел в госте типа неприятного и подозрительного.
А вот Дитрих, напротив, встретил Ролсена тепло и даже сказал, что рад его видеть. Мог бы и уточнить "для приезжих", кто перед ними находится. Не уж то важная персона?
- Да, Мартин отлучился. У вас что-то срочное? Может я смогу вам помочь?

- О, я прошу извинить меня за беспорядок... Пока гость говорил, Мио даже не шелохнулся, боясь упустить хотя бы слово. А вдруг в памяти что-то прояснится? Не прояснилось. Эмилио с шумом выдохнул.
- Не успел еще прибраться... Ролсен хотел присесть прямо на стул, испачканный, изуродованный импульсивностью Мартина. Эмилио брезгливо поджал губы, он бы ни за что не занял это место. Но если гостя это совершенно не смущает, то он не может запретить.
- Да, конечно. Прошу... Парень запустил ладонь в волосы и потер затылок. А может этот Джеффри и вовсе не плохой парень?
Он был в курсе не только имен, а так же и фактов. И даже про Богрова! Не уж то он так же посланец Черной руки?
- Это так, мистер Ролсен. Всё о чем вы говорите - правда. В городе действительно не спокойно, и видит Каин, Шабаш был вынужден поступить так, как он поступил. Парень моментально перехватил инициативу разговора, чтобы его не опередил Дитрих. Тот показался слегка прямым, а Мио очень хотелось выставить стаю брата в самом лучшем свете. К тому же, его голову не покидали мысли о репутации Шабаша. Термины совершенно не сопоставимые, но как любой молодой вампир, Эмилио грезил переменами и хотел ломать стереотипы. Он сложил ладони перед собой "пирамидкой" (если не знаешь куда деть руки - делай так, - учил его один знакомый Вентру) и продолжил:
- Сам же я совсем недавно получил место примаса... - последнее слово особенно подчеркнуто. Хотелось как можно больше и как можно не навязчивей рассказать о себе. -  И был направлен из Нью-Йорка в Лос-Анджелес, как раз,чтобы вникнуть в суть ситуации. Наконец, оторвавшись от операционного стола, возле которого парень чувствовал себя в безопасности, он сделал пару шагов по периметру комнаты, ничего особенного, просто чтобы занять себя и перестать уже, наконец, кидать то и дело взгляд на очки гостя. Это уже не вежливо.
- Так что, я надеюсь, у нас с вами общие цели и мы сможем сотрудничать. Что вы думаете? Мио остановился на пол шага и повернул голову в сторону Ролсена. Затем выждал паузу и продолжил свой "путь".
- Что же касается неоната, то я отвечу вам - да, такой имеется. Но я не советую вам воспринимать его всерьез, это, скорее, очередная игрушка Мартина...
Мио развернулся на  каблуках своих вычищенных до блеска ботинок и окончательно остановился. Он смотрел на гостя сверху вниз, но взгляд был скорее любопытствующим. Новое знакомство обещало стать интересным.
- Боюсь, больше ничем не смогу вам помочь, на все ваши вопросы сможет ответить лишь мой братец.
И финальная улыбка. Аплодируйте же мне, мистер Ролсен или катитесь ко всем чертям!