Старый раритетный «Мерседес» темно-вишневого цвета остановился на пустынном перекрестке, мягко качнувшись на мощных амортизаторах. Ахав, занимающий место справа от водителя, перевал взгляд с плавно покачивающегося на зеркальце герба Тремеров на законопослушного Клайва. Гуль не ответил ему на взгляд, и даже не пошевелился, сидя неподвижно и глядя прямо перед собой, но вампир без труда почувствовал, как он напрягся. В этом напряжении чувствовалось пробудившееся сомнение: правильно ли он поступил? Быть может, сейчас, когда на улицах никого нет, особенно в этой части города, особенно когда в салоне авто находятся такие, как Ахав, быть может, можно наплевать на выдуманные людьми правила?
Мэтью ничего не сказал, вновь переведя взгляд на герб, скользнув взглядом по унизанной четками нити на зеркальце заднего вида. Зеркальце было под наклоном в сторону водителя, но Мэтт видел отражение света фар следовавшего за ними автомобиля.
Время близилось к первому часу ночи – времени, оговоренному для встречи с Анархами. Уже отсюда был виден сетчатый забор высотой в три метра, ограждающий несколько небольших складских сооружений, среди которых можно было приметить четырехэтажное, старое здание из бетона. Когда-то эти склады принадлежали одной из фирм, позднее обанкротившейся и продавшей за бесценок эту территорию. Довольно зловещее место, и это мог признать не только обычный смертный. Судя по тому, что рассказывал гуль Питфорда, Райн, побывавший здесь днем, нынешний владелец территории, складских и бывшего административного зданий, явно имеет отношение к Сородичам.
- Что скажешь, Райн? – спросил Ахав, глядя на пока что плохо видимые огни, некоторые из которых явно не были электрическими.
- Здесь всегда полно людей, - подал голос гуль, сидящий за спиной Мэтью. – Даже ночью. Здесь нечто вроде байкерского клуба, а так же прибежище для нескольких банд, которые косят под них. Кажется, они приторговывают оружием. Есть и просто бродяги, которых они почему-то терпят на своей территории.
- Это один из аванпостов Анархов, - сказал Питфорд. – Здесь они себя чувствуют вольготно. Идеальное прибежище для Бруджа.
«Мерседес» тронулся с места, когда загорелся зеленый, и Ахав следил, как приближаются очертания низких приземистых складских зданий. Машина и следующая за ней авто свернули направо и теперь они двигались вдоль огороженной территории. Мэтью смотрел через тонированное стекло, как мимо за сетчатым ограждением проплывают стены зданий, и лишь изредка в просветах между ними он видел фигуры людей, очертания мотоциклов и автомобилей, ярко освещенных огнем из горящих бочек и нескольких фонарей. Он проследил взглядом наверх, рассматривая приземистое здание бывшей администрации из темно-бурого бетона. Внешне это напоминало крепость футуристического вида, форт, которому крепко досталось от времени и бесконечных осад неприятеля.
«Бруджа… Там не вершине не хватает их флага».
- И это не Элизиум?
- Нет. Просто место сходок для смертных, - пояснил Райн.
- Останови здесь, - все еще глядя за окно, сказал Мэтью.
«Мерседес» остановился, и следующая за ним машина так же притормозила. Мэтью молча открыл бардачок перед собой и достал из него МАС-10, тем самым давая сигнал остальным в салоне, чтобы те готовились к выходу. Гули и Питфорд защелкали своим оружием; Мэтью, заткнув «Инграм» за пояс, взял пристроенный между своим креслом и креслом водителя увесистый черный кейс, открыв дверцу автомобиля и поставив ногу в лакированной туфле на сырой асфальт.
Было свежо, накрапывал дождик. Со стороны складов гремела музыка, за которой можно было расслышать голоса собравшихся там людей. Огороженная площадка занимала приличное место, наверное, в два футбольных поля. Мэтью окинул взглядом окружающие это место здания: небольшие, не выше пяти этажей, погруженные во мрак и молчание сооружения красноречиво говорили о том, что в них либо никого нет, либо здешние обитатели уже давно привыкли к такому шуму. Мэтью не видел ни одного света в окне, словно бы все вокруг вымерли.
«Дивный уголок».
За его спиной громко щелкали дверные замки и хлопали дверцы автомобилей.
Ахав только что прибыл сюда. Он был новеньким в Лос-Анджелесе, но он подозревал, что его старания были либо преувеличены, либо сам он был слишком скромного мнения о самом себе. Кто-то из Старейшин, с кем Мэтью приходилось работать, видимо, дал слишком хорошую рекомендацию относительно его качеств, как полевого агента. Иначе бы его никогда не стали загружать работой в таком объеме сразу по прибытию. Два дня назад он принимал участие в шпионаже неподалеку от Санта-Моники, едва не схлопотав серьезные проблемы с церковниками. Уже сегодня его поставили старшим в этой группе вампиров и гулей, поставив перед ним довольно необычную, но сложную цель. Учитывая важность Ларца тауматурга Миджина, куда сложную, чем просто выжить под вражеским огнем или остаться незамеченным в стане противника.
Пассажиры второго авто, выбравшиеся наружу, приближались к «Мерседесу». Три гуля и Воз – высокий, тощий Тремер, которому с виду было лет двадцать пять, не больше. Воз был обладателем курчавой шевелюры, пирсинга на правой брови, и мрачного испытующего взгляда. В руке он держал сложенный ноутбук, которому так же было отведено свое место в этом действа. Второй вампир, который ехал с Ахавом – Питфорд – мелкорослый, с виду куда старше, чем Мэтью и Воз вместе взятые. В своей куртке, с длинными волосами, собранными в хвост на затылке, грубым лицом и огромными руками он вовсе не походил на Тремера.       
Конечно же, ни Питфорда, ни Воза сам Ахав не знал до сегодняшней ночи. Вместе с вводной инструкцией Мэтью передали краткие биографические сведения и послужной список. Насчет этих двоих можно было не сомневаться – такие же, как Ахав, маги, специализирующиеся на боевых действиях. Они были лишь моложе самого Мэтта едва ли не на сотню лет, и именно это послужило причиной, по которой старшим в этой делегации был назначен именно Ахав.
- Пускай четверо останутся возле машин, - сказал Мэтью, не обращаясь ни к кому лично.
- Кинг и Клайв, пойдете с нами, - отреагировал Питфорд. – Остальным смотреть в оба. 
Ахав развернулся и пошел в сторону входа. Питфорд занял место справа, молчаливый и мрачный Воз – слева. Двое гулей пристроились чуть позади и по бокам. Построившись своеобразной «свиньей», делегаты Тремеров направились по краю проезжей части в сторону входа. Стоящие там несколько человеческих фигур уже обратили на них свое внимание. Довольно сложно не заметить зловещие фигуры в плащах и старомодных костюмах. Они приближались, стуча каблуками по мокрому асфальту, и музыка становилась все громче. Где-то за оградой и складом надрывно ревел мотоцикл.
Когда до широких ворот оставалось два десятка метров, во внутреннем кармане плаща завибрировал телефон. Ахав остановился, достав мобильный и взглянув на дисплей – от одного имени контакта его пробирала нехорошая дрожь.
- Слушаю вас, господин Лорд, - вкрадчиво произнес он.
- Как продвигаются дела, Ахав?
- Мы только что прибыли на место. Движемся к точке встречи.
- Понятно. Жду твоего вызова.
Мэтью, дождавшись, пока Старейшина не сбросит вызов, убрал телефон.
«Он проявляет беспокойство. Еще бы, Ларец Миджина… Эта вещь может ни стоить абсолютно ничего в руках Бруджа. Но кое-кто из Тремеров полагает, что Третий Ларец должен вернутся обратно. И я их понимаю».

Тремеры вошли в открывшиеся ворота, миновав несколько высоких и плечистых фигур, стоящих на входе разрозненно друг от друга, но тем не менее являющиеся своеобразной охраной. Ахав пока что не ощущал присутствия Сородичей, и был намерен исправить это в самое ближайшее время. На первый и беглый взгляд могло показаться, что здесь вообще очень мало народу, хотя и довольно шумно. Неторопливо шагающий Мэтт посмотрел направо, безошибочно определив движение в сумраке, свойственное большому скоплению народа. Чуть в отдалении собралось десятка два самого разномастного народу, все, как на подбор, в кожаных куртках, заросшие, несмотря на темное время суток Ахав видел на некоторых лицах солнцезащитные очки. В неярком свете огня, разведенного в бочках, блестели молнии и пряжки ремней, шипастые напульсники и хромированные поверхности застывших мотоциклов. Там рекой лилось пиво, в темноте ярко и медленно вспыхивали огоньки сигарет. Собравшиеся перед большой колонкой, из которой надрывались гитарные рифы и Роб Хэлфорд, установленной под небольшим импровизированным навесом, местное «ополчение» уже поглядывало на прибывших незваных гостей. Ахав, скользнув по этой толп взглядом, сразу понял, что эти не стесняются носить при себе оружие, равно как и не постесняются пустить его в ход.   
«Что у них здесь сегодня? Гвалт? Рейв?»
Ахав сбавил шаг, когда он прошли уже несколько метров, оказавшись на складских территориях. Судя по всему, ни то, ни другое, и если среди местных и есть Бруха, то, кажется делегатам улыбнулось повстречаться с тем самым видом этих Сородичей, от которого растут длинные и бородатые стереотипы. Они любят шумно и долго бунтовать, выражать протест по любому поводу и без, но Ахав до последнего надеялся, что вести переговоры ему придется с более цивилизованным представителем этого беспокойного клана. Нечего и говорить, что прибывшие маги смотрелись бы среди подобной публики так же уместно, как и команда гробовщиков на сельской ярмарке.
Ахав остановился для того, чтобы использовать Прорицание и убедиться в том, насколько верны его предположения. Он еще раз обвел взглядом вокруг, на этот раз захватив «секьюрити» у входа на огражденную территорию и человеческие силуэты на крыше ближайшего складского помещения.
Ярко-красные и довольно аппетитные ауры смертных были повсюду. Ахав выцепил лишь четырех вампиров, и один из них был в толпе байкеров (или тех, кто лишь хотел на них походить). Этот четвертый, подмеченный самым последним, только что выскользнул из человеческого сборища и направился к ним, развязано болтая руками.
Нет, это определенно ни гвалт и ни рейв. Слишком мало Бруха, по крайней мере здесь, снаружи. Собрание Бруха где бы то ни было подразумевало собой действительно большое сборище вампиров. Ахав, конечно же, никогда не был на подобных мероприятиях, но слышал не раз о них, чтобы быть уверенным в своих догадках. На настоящий рейв Бруха никогда бы ни пригласили чужаков.
Ахав вернулся взглядом к приближающемуся Бруха. Этот тип был совершенно не похож на представителя той человеческой массы, из которой он только что выбрался. Он был молод в момент своего Становления; открытое молодое лицо с щетиной, под матерчатым капюшоном его куртки светилось той уверенной, веселой бесшабашностью, которая посещает недавно отобедавшего Сородича.
- Помочь? -  громко спросил он, останавливаясь и широко расставляя ноги, пряча руки в карманы куртки.
- По поводу переговоров, - сказал Ахав.
- Что?! – он наклонился чуть вперед.
- Переговоры, - отчетливо проговорил Мэтт. Кажется, здесь музыка заглушала все на свете, и в таком сумраке даже читать по губам было затруднительно.
Бруха отступил назад, уже готовый возвращаться обратно, и, развернувшись всем корпусом в сторону, кивнул головой в направлении.
Ахав вгляделся в сумрак, разглядывая мелкорослую фигурку девушки, стоящей у скамьи и сложившей на груди руки. Она была одной из тех, чью ауру он определил, как ауру вампира. Все это время она смотрела в их сторону.
Ахав и его сопровождение направились к ней, и Мэтт, шагая спокойно и размеренно, неотрывно глядя на нее, пытался понять, в чем тут подвох.
Мэтт сделал еще два неторопливых шага и остановился перед ней, сцепив пальцы, обтянутые черной кожей перчаток на рукояти кейса, наклоняя голову и исподлобья разглядывая ее. Тремеры и гули сменили «построение» и теперь все пятеро стояли перед ней, едва ли не обступив полукругом. С виду девушка казалась совсем молоденькой, отчасти из-за внешности, отчасти из-за роста. Даже Ахав, не отличающийся от своих спутников ростом, возвышался над ней едва ли не на голову. Он не обольщался на ее кажущуюся внешней хрупкость. Ахаву приходилось иметь дело с Бруха, равно как и становится свидетелем дел, которыми можно было охарактеризовать их общее «предназначение». Хорошенькая, рыжая мелкорослая девчонка в одежде и берете с революционными символами, может обернуться крупными проблемами тому, у кого в эту ночь жмут зубы или чешутся руки.
- Ночи, - коротко сказал Ахав, стараясь говорить ясно и четко, и при этом сохранять спокойное выражение лица и не морщится от бухающей за спиной громкой музыки и рева мотоцикла, который на этот раз зазвучал совсем рядом.
Только одно слово, сказанное спокойным и выдержанным тоном, вкупе с его взглядом и расслабленным выражением лица говорили о том, что Ахав все понимает. Он и его сопровождение на чужой территории, и сам Мэтью думал о том, что на провокации поддаваться не будет. Бруха всегда дрались, если не с кем-то, то друг с другом, но сейчас у Ахава была слишком важная цель, равно как и не было желания развязывать ссору, когда к цели торга было приковано такое внимание его беспощадных властителей. 
Он наклонил вперед голову на несколько сантиметров, не спуская с нее пристально-изучающего взгляда:
- Мы можем поговорить в другой обстановке?

Ахав и остальные направились следом за ней. Уж больно быстро она согласилась, думал Мэтью, вопреки ее словам все же бросая короткие взгляды по сторонам. Впрочем, действительно, не проводить же переговоры, касающиеся только Сородичей на глазах у всей этой оравы под начинающимся дождем, не говоря уже о том, что громкая музыка не позволяла бы нормально общаться.
Бруха двигалась быстро, по явно давно намеченному маршруту, и времени на осмотр достопримечательностей не было. С самими достопримечательностями вообще была беда. Размалеванная стальная дверь захлопнулась за гулем, замыкающим их шествие, обрубив голоса и громкую музыку, как топором. Несколько типов на первом этаже проводили их пристальными взглядами, и не стоило вновь напрягать свои сверхъестественные чувства, чтобы понять, что эти так же знают о том, кто и зачем должен был прибыть сюда в этот час.
- Не отставайте, - девушка уже поднималась наверх по стальным ступеням лестницы. Ему ничего не оставалось, кроме как последовать за ней; Ахав, скептически подняв брови, во время их шествия наверх разглядывал ее зад и крепкие ноги.
Должно быть, для смертных это здание выглядело странно. Снаружи оно выглядело заброшенным, внутри так же было весьма много следов запустения и разрухи, и присутствие здесь, внутри других вампиров и смертных не меняло общей картины в целом.
«Да, это типичное место обитания и сходок Бруха. Будь это Элизиум, здесь все выглядело бы несколько иначе».
Они прошли по узкому коридору и, наконец, достигли небольшой комнаты, которая в общем и целом ничем не отличалась от других помещений бывшего административного здания. Вероятно, картина бы изменилась, если бы здесь просто подмели, но Бруха были не чувствительны к подобным мелочам.
Никто из вошедших не стал садиться. Ахав остановился возле стола, но одного взгляда на мебель желание присаживаться мгновенно пропало, а предложение молоденькой Бруха располагаться, быть может, и было искренним, но теперь в нем Мэтью чудилась издевка. Питфорд и Воз встали рядом с Ахавом, по обе стороны от стола, Клайв и Кинг рассредоточились по углам напротив девушки. Мэтт, окинув взглядом помещение, широкое, едва ли не во всю стену окно с покрытыми трещинами стеклами, на котором кое-где виднелись выбоины, через которые внутрь проникал свежий ночной воздух, скользнул взглядом по пыльному столу, в центре которого стояла доверху забитая бычками пепельница, и развернулся к Бруха. Он не стал садиться за стол, демонстрируя тем самым, что разговор не затянется, хотя на самом деле Ахав просто не хотел лишний раз пачкаться.
- Итак, я вас слушаю. Начинаем  переговоры, как вы любите говорить.
Мэтью развернулся к ней всем корпусом, опуская свободную от ручки кейса ладонь в карман плаща. Она сказала слово «переговоры» с той самой интонацией, какая не оставила ему никаких сомнений: эта Бруха не рада подобному мероприятию, она пренебрегает и им, и прибывшими «гостями».
«Это не важно. Вы были и остаетесь предсказуемыми, как ни один другой клан. И до тех пор, пока так и будет, мы не будем нуждаться в вашем уважении».
Прежде чем начать беседу он выдержал короткую паузу, раздумывая над тем, стоит ли ему представляться. В этом не было острой необходимости, однако Мэтью пришел к выводу, что это не будет лишним. Он еще раз напомнил себе, что находится на чужой территории, не в Элизиуме, не перед старейшинами Анархов, там, где голос и мнение представителя ненавистной Камарильи ровным счетом ничего не значит, и может лишь накликать беду. Учитывая, что и Ахав и его сопровождение прибыли сюда с ясной и четкой целью, допустить срыва встречи из-за спеси или взаимного неуважения было бы просто недопустимым. Если все пойдет не так, что Мэтью скажет Лорду?..
«Это Бруха. Они как плохо воспитанные дети, которые никогда не вырастут и никогда не изменятся. Не делай ошибок; не расшаркивайся сильно и не спорь с ней… и все же, как необычно. Я не чувствую в ней силы, она слишком молода. Неужели Анархи решили попросту спихнуть переговоры на первую подвернувшуюся кандидатуру? Или, быть может, она обладает незаурядными дипломатическими способностями?»
Да, возможно. Ахав не волновался, он чувствовал, что все идет так, как и должно было идти. Он чутко ловил моменты прикосновения удачи, и сейчас был именно этот момент.
Снаружи приглушенно ухала тяжелая музыка. По выщербленным стеклам окна тихо стучали капли начинающегося дождя. Мэтт смотрел на девушку с нейтральным благодушием, обдумывая свои слова прежде чем озвучить их негромким и хрипловатым голосом:
- Меня зовут Ахав, и в эту ночь я буду говорить от лица Капеллы Лос-Анджелеса.
«И не только».
- Благодарю за гостеприимство; я постараюсь не задерживать ни нас, ни тебя. Как нам стало известно, Анархам удалось завладеть вещью, известной как Ларец Миджина. Прежде всего, могу ли я узнать, как, когда и при каких обстоятельствах это произошло.

- Не важно где, не важно, как, главное. что теперь он у нас…
Ахав не спускал с нее взгляда, прямо глядя в ее глаза. Эх, если бы все было так просто, он никогда бы не задавал подобных вопросов. Слишком много взоров привлечено в сегодняшнюю ночь к этому месту, слишком влиятельные персоны знают не понаслышке о том, что из себя представляет загадочное наследие тауматурга. Их немного, но когда открытый интерес проявляют Лорды и Понтифики, важна каждая деталь или мелочь, на которые остальные не обратят внимания и не предадут значения.
«Какая жалость».
Она так и не сказала, при каких обстоятельствах Бруха завладели реликвией, а настаивать на этой теме означало лишь провоцировать конфликт, что автоматически приравнивалось бы к провалу.
«Не любите, когда на вас давят? Вы всегда понимали лишь грубую силу».
Ахав чуть склонил голову на бок и приподнял брови, своим видом выражая легкое недоумение, граничащее с тихим, холодным возмущением:
- Зачем же убивать, переворачивать дном?.. Кому нужны эти банальные крайности, сейчас по ночам и так льется достаточно крови.
«И сегодня ваша кровь не льется только лишь потому, что никто из заинтересованных в полном собрании всего наследия великого волшебника не хочет потерять этот Ларец навсегда».
- Итак, что вы готовы предложить в обмен на ту вещь, которая вам так нужна..
Она уселась на стол боком к нему, и теперь смотрела на него в упор. Ахав не хотел так сразу переходить к обсуждению торга, но теперь ему ничего не оставалось, кроме как мелко кивнуть несколько раз:
- Хорошо, давай посмотрим: что тебя больше интересует? Деньги? Оружие? Информация? Первое я могу предложить тебе прямо сейчас, с остальным же придется подождать до следующей ночи.
Он еще раз подумал, что вся эта окружающая обстановка и то, что обсуждает столь немаловажный вопрос для многих сведущих Тремеров с совсем молоденькой представительницей Бруха. Опять же, типичная черта для них – не придавать значения тому, чему придают большое значение другие. Впрочем, это даже хорошо. Об истинном предназначении всех Ларцов Миджина лучше бы знать только тем, кто действительно является хозяином этих вещей.
Все нормально. Ахаву приходилось торговаться с Носферату, глубоко под землей, в их так называемых Прихожих. После таких приключений обсуждение выкупа в таком месте, как это, было простой прогулкой по ночному городу. 
Моргнув, Мэтт счел нужным тут же уточнить:
- Ларец Миджина сейчас здесь, в этом здании?

-Я жду ваших предложений.
Да, все пойдет именно так погано, как он и думал. Это касалось инициативы. Ее не было у «гостей», которые пришли сегодня, как подобает цивилизованным представителям мира нежити, говорить, вместо того, чтобы позволить говорить оружию. На чужой территории, одни, практически без малейшей поддержки извне, находящиеся под колпаком как и у своих, так и у местных, им – точнее, Ахаву, которому досталась роль переговорщика – оставалось лишь во всем идти на поводу у этой девки. До сих пор она сохраняла спокойствие, и самому Мэтью, который был готов к направленной в их сторону агрессии, даже показалось странным, что на них до сих пор не обрушился поток безосновательной брани, издевок и тому подобного. Как же, пожаловали Колдуны, Узурпаторы, увешанные с ног до головы амулетами! Сородичи боятся и презирают Тремеров, но с любой силой, против кого бы она ни была направлена, так или иначе приходится считаться. Мэтью понимал это, как часть этой силы; эта же Бруха до сих пор вела себя сдержано. Это заслуживало внимания, как и то, что она своими словами выдавала все те несложные правила, по которым им нужно было следовать. В этом и была вся шаткость их положения. Не дергайтесь – иначе ваш пепел с чистой совестью выметут прочь. Не спорьте и не юлите – иначе не получите ничего.   
«Все легко и просто… Как бы не так».
Мэтью повернул голову к Воозу и кивнул ему, коротко и быстро указав взглядом на ноутбук, который Тремер держал в руках.
«Оружие… Это не годится. Что, если она потребует огнестрел, типом которого мы не располагаем? Это лишь затраты времени…»
Мэтью пристально уставился ей в глаза. Это было действительно просто, благо, что Бруха за всю эту встречу только и делала, как демонстрировала бесстрашие перед ними. Непозволительная роскошь, смотреть в глаза Тремеру, если ты младше и слабее.
*Ахав использует Доминирование - Гипноз, чтобы склонить собеседницу к своему мнению*
- Я думаю, тебе бы следовало бы остановиться на чем-нибудь одном, и я полагаю, деньги были бы самым оптимальным вариантом в нашем случае, - прищурившись и словно бы убеждаясь в том, что его слова достигли сознания девушки, Мэтью повернулся к столу, поднял руку с кейсом и положил его рядом с девушкой на столешницу. За его спиной Вооз, держащий уже раскрытый ноутбук на сгибе локтя, включал портативный компьютер.
- Как насчет пяти миллионов долларов? – медленно проговорил Ахав, звучно и поочередно щелкая замками кейса, отрывая взгляд от поверхности его крышки, словно бы сам очарованный названной суммой.
«Глупость, конечно. При помощи гипноза можно было бы попытаться заставить ее действовать, как полагается – показать Ларец, заставить ее отдать его без всяких потерь в финансах… Посмотрим, может, обойдется и не без этого. Но с другой стороны… Что такое пять миллионов для клана Тремер?»
Всему свой черед. Если она заартачится, он попробует на ней что-нибудь посерьезней. Ахав, чуть приоткрыв рот и кривя губы в благодушной усмешке, перевел взгляд на девушку:
- Ну как? Неплохо? Пять миллионов за ненужный Ларец, м?
Не отрывая от нее взгляда, он откинул крышку кейса и развернул его в ее сторону, демонстрируя ровные пачки банкнот, уложенные в аккуратные, симпатичные ряды по всему кейсу.

Ее выходка с пощечиной едва ли не рассмешила Ахава. Как чутко и болезненно она ощутила прикосновение к своему разуму.
«Куда тебе тягаться с магом, девочка, если ты не в силах побороть даже свою волю».
Она отошла прочь, так и не прикоснувшись к деньгам. Мэтью подсунул ей открытый кейс в надежде на то, что Бруха проверит одну из пачек, чтобы убедится в том, что купюры настоящие. Теперь же он, положив руку на крышку, прикрыл кейс.
Следя за ее перемещением по комнате, он с удовлетворением чувствовал ее смятение, вместе с этим мысленно кивнув себе: его догадка о молодости Бруха оказалась верной. Ты можешь позволять себе говорить и думать что угодно о себе, но в тот самый момент, когда ты забываешь, что смотришь в глаза магу, ты будешь проигрывать каждый раз.
Если бы Ахав был бы живым, его бы сердце застучало сильнее от охватившего его легкого волнения. Он был близко к своей цели на этот вечер. Он мало сомневался в исходе переговоров, что Бруха попытаются обмануть его или подставить, но теперь этим дурным предположениям оставалось все меньше и меньше шансов. Ахав знал, что не позволит себя одурачить. И если Бруха действительно удовлетворятся несколькими жалкими миллионами зеленых бумажек, закрыв тем самым на Ларец, Тремеры получат в свое распоряжение часть загадочного наследия Миджина.
«Лорд Грэгор будет доволен, я получу протекторат с его стороны и, быть может, они откроют передо мной вход в секретные архивы, дадут доступ к новым путям тауматургии, продвинут в круге…»
Рано мечтать. Мэтью повернул голову к Питфорду:
- Созвонись с кем-нибудь из наших, пусть приготовят второй кейс.
Боевик Тремер кивнул, доставая из внутреннего кармана телефон. Мэтью, вернувшись взглядом к девушке, слушал, как за его спиной Питфорд договаривается с одним из ждущих у машин гулей о том, чтобы тот принес ко входу второй кейс.
Отсчет перешел на минуты. Если повезет, уже через пять минут он и его сопровождение будут на пути в Капеллу Лос-Анджелеса, и уже оттуда добытое сокровище отправится дальше, вглубь континента, к тем, кто проявляет к наследию тауматурга столько интереса. С виду кажущееся непростым и опасным задание будет завершено «малой кровью». Что такое десять миллионов долларов для клана Тремер? Атрибут власти над смертными, а смертными легко владеть и без этих глупостей.
- Шуовей говорит, что готов передать кейс через ограду, - сказал Питфорд, все еще держа телефон и держа связь с гулем.
- Клайв, будь добр, принеси нам его, - сказал Ахав. Молодой гуль тут же вышел из помещения, отправившись наружу. Мэтью же вновь посмотрел на девушку, все еще держа руку на крышке кейса:
- Вы получите не половину такого же кейса, а еще пять миллионов баксов, но только после того, как я увижу Ларец.

-Хорошо без проблем, оставайтесь тут я сейчас.
Бруха сорвалась со своего места и вышла в коридор. Мэтью, пристально глядя на дверь, за которой она скрылась, мысленно отметил про себя, что все идет более чем хорошо. Тот факт, что девушка пошла распорядится насчет Ларца – Ахав искренне надеялся, что она вышла именно с этой целью – он мог воспринимать как знак свыше.
«Вот и отлично. Конечно же, Лорд Грэгор все равно захочет посмотреть на Ларец Миджина и его содержимое, чтобы лично убедится в достоверности этих сокровищ… И он, так или иначе, услышит и увидит эту Бруха. Пока что мы сможем обсудить это без ее присутствия».
- Вооз, - коротко произнес Ахав, отходя от стола и приближаясь к долговязому тауматургу, развернувшему в сторону Мэтью ноутбук, продолжая выполнять обязанность «стойки для портативного компьютера».
«В какое удивительное время мы живем», думал Ахав, открывая «Скайп» и вводя пароль и имя пользователя, «в мою бытность смертным никто не отдавал особого значения технологическом прогрессу. Потом, когда я стал Сородичем, мне пришлось непросто, из десятилетие в десятилетие постигать и узнавать что-то новое, осмысляя это все еще умом не вампира – человека Мэтью Спрингфилда, который уже давно умер. Что ж, если ты хочешь жить дальше, ты должен отдавать значение подобным вещам, как обучение. Куда сложнее приходится этим многовековым Старейшинам, для которых компьютер и мобильный телефон представляют из себя нечто воистину чужеродное».
Мэтью отступил чуть назад, глядя, как на черном экране появилось изображение человеческой фигуры в черном облачении, настолько старомодным, что оно бы не подошло не под один критерий современной моды. Его узкое и бледное лицо в обрамлении светлой бородки, слившейся с усами, высоким лбом и волосами, стянутыми в чахлую косицу на затылке, источало всю тяжесть прожитых веков, могущество и силу, куда более страшную, чем физическая. За его внушительными плечами виднелись очертания сумрачной комнаты, погруженной в темно-фиолетовые и алые тона. Перед ним возник Лорд Грэгор, пожалуй, самая влиятельная фигура из общества Тремеров, которую знал Ахав. Сейчас до капеллы, в которой заседал Лорд, было несколько тысяч километров, но это не отменяло власть и могущество этого Сородича, которое этот Старейшина мог бы с легкостью применить над всеми, кто бы в этой комнате.
Ахав, встретившись с печальным и усталым взглядом Грэгора, смиренно потупил взгляд и поклонился:
- Рад видеть вас, мой Лорд. Здесь никого нет, и мы можем говорить свободно. Наши переговоры с местными Бруха подходят к концу. Мы смогли достичь взаимопонимания.
- Тебе удалось узнать, как это сокровище попало в их руки?
- Нет, к сожалению, - Ахав покачал головой, хотя внутри него все екнуло. – Их представитель отказывается предоставлять нам эту информацию.
- Что ж, я распоряжусь, чтобы к этому делу подключили кого-нибудь еще. Мы обязательно выясним эти детали. Они что-нибудь подозревают?
- Нет, мой Лорд. Они не понимают сути Ларца.
- Хорошо. Как скоро я могу его увидеть?
- Уже очень скоро. Вы можете оставаться на связи… - Мэтью оторвал взгляд от лица Грэгора на мониторе и взглянув на Вооза, выразительно кивнул головой в сторону Питфорда. Вооз – опытный тауматург, не смотря на молодость; он провел много времени в лабораториях, чтобы иметь большой опыт работы с различного рода артефактами и амулетами, созданными Тремерами. Услуги этого молодого тауматурга потребуются тогда, когда Ларец будет передан в их руки. 
Вооз передал открытый ноутбук Питфорду, держа его так, чтобы Лорд, смотрящий с монитора, не упускал из виду Ахава и большую часть комнаты.
- …И наблюдать за процессом.
- Я пока отключу камеру. Думаю, мой вид лишь усугубит ситуацию.
«Довольно дельно подмечено», заметил Ахав, глядя, как изображение на мониторе сменилось на черный квадрат. Бруха могут почувствовать какой-то подвох, если увидят кого-то еще, пускай даже и в столь необычном виде. Спровоцировать их и сорвать всю сделку – как нечего делать. Срыв переговоров при Лорде, который будет слушать их, будет означать крайне незавидную судьбу для всей делегации Тремеров.
Коридоре послышались шаги, и Мэтью, перешедший полностью на внимание, смотрел, как вернувшаяся девушка с целым эскортом, сдержала свои слова. Он тут же понял, что она привела Сородичей вовсе не для того, чтобы донести Ларец – он был небольшим, и нести его можно было и одному. Эти Бруха еще один гарант безопасности этой встречи.
Тремеры смотрели на коробку, в которой была заключена из реликвия. Пусть она и не представляла такой ценности для самих переговорщиков, но от того, кому достанется эта вещь в итоге, зависела их судьба. 
- Приносите и показываете деньги, мы показываем содержимое ларца, дальше идёт обмен. Всё легко и просто, как вы любите и давайте без глупостей. Закончим с этим и каждый займётся своим делом. Мы и так уже успели подрядом друг другу надоесть, не будем нагнетать обстановку и далее.
«Давайте без глупостей?... Куда уж нам до вас. Не думал, что я тебе так быстро надоем. Как легко ты выдаешь нам свои слабости».
Да, Мэтью тоже порядком поднадоело все это. Он был готов к конструктивному диалогу, но не с теми, кто прославился своей вспыльчивостью и агрессией.
Ахав согласно покивал головой, напомнив себе, что за его спиной стоит Питфорд, в руках которого открытый ноутбук, через который слышно все, что происходит в этой комнате.
«Ну же, Клайв. Где ты?»
Гуль заставил немного поволноваться, однако очень скоро в коридоре послышались его шаги. Клайв вернулся, с невозмутимым видом передав Ахаву второй кейс – точную копию первого.
Мэтью кивнул, шагнув к столу, на котором помимо Брухи и стального ящика с Ларцом Миджина лежал еще один кейс. Искоса глядя на девушку, Мэтью пристроил второй чемоданчик поверх первого, щелкнул замками и открыл крышку.
Это было похоже на хитрый фокус – словно бы он показывал не второй кейс с деньгами, а самый первый. Те же очаровательно ровные ряды пачек банкнот, выложенные внутри кейса идеальными рядами.
- Итак, - сказал Ахав, не отрывая мрачного взгляда от девушки. – Десять миллионов долларов.

Как только девушка откинула ткань с Ларца, все внимание присутствующих в комнате Тремеров переключилось только на эту вещь. Если бы Бруха хотели бы убить всех трех вампиров из клана магов, чтобы потом расправится и с гулями, то сейчас был бы самый подходящий момент. Питфорд заморгал, переступая с ноги на ногу, и все еще держа перед собой ноутбук; Вооз замотал головой. Ахав понимал их, это было похоже на транс.
- Забирайте деньги, - глухо проговорил он, закрывая крышку второго кейса и пододвигая оба в сторону Бруха. Взгляд Ахава при этом не отрывался от резного, светло-бежевого Ларца на четырех ножках. Казалось, будто бы только он сам, без своего содержимого источал свою особенную силу. Мэтью доводилось сталкиваться с артефактами подобного рода. Порой ему чудилось, что эти вещи живые сами по себе, обладающие своей ослепительной аурой, видимой только своим создателям, свои примитивным и причудливым интеллектом. Кто мог бы сказать, что это не так? Мэтью чувствовал, как образ этой вещи, которая для непросвещенных была и будет обычным светлым ящиком из необычного материала – лакированное дерево? сталь? слоновья кость? – исходят мощные, ненавязчивые потоки магических эманаций, полностью захватывающие все внимание. Он сказал бы, что это похоже на волшебство – но это и являлось именно им.
«Так это и есть часть наследия Миджина… Да, да, здесь чувствуется рука великого мага. Только опытный тауматург мог бы создать такую вещь… А ведь этот Ларец с сокровищами Миджина – не единственный, а всего лишь третий из девяти. До сих пор мы не установили местонахождение еще шести подобных Ларцов. Что он спрятал там, что завещал последующим поколениям Тремеров?..»
- Сделка есть сделка, вы просите получите распишетесь.
Ее голос вернул Мэтью к действительности.
- Я могу указать примерное место, где мы его обнаружили. Пляж Санта-Моники под пирсом, завален камнями и густо засыпан песком, кто его так удобно упаковал без понятия. Думаю, если ключ не выбросили в море то вы его найдёте. Желаю вам удачи, успехов и прочее прочее.
«Итак, ты все-таки сказала. Пляж Санта-Моники… Все же придется подключать агентов для расследования этой находки»…
- Не так быстро, - Мэтью обошел стол, жестом приглашая Вооза начинать магическое опознание. – Сделка еще не завершена. Мы вскроем Ларец здесь и сейчас, чтобы быть уверенными, что это действительно та вещь, за которой мы пришли.
Он был уверен в том, что это действительно тот самый Ларец. Но, по мнению Ахава, это было бы честно. Ведь он же вскрывал кейсы с деньгами, чтобы продемонстрировать их содержимое; теперь же все должно было пройти наоборот. Вооз, приблизившийся к столу, на котором покоился Ларец Миджина, стащил с рук перчатки, достав из внутреннего кармана плаща целую цепь из амулетов, нанизанных на длинную нить с четками. Навряд ли Бруха могли понять или почувствовать хоть что-то, как и с самим Ларцом, который, если судить по рукописям Тремеров, был полон довольно сильных магических вещичек, служащий для самых разных специализаций и направленностей. Ахав, только мельком взглянувший на мощные амулеты-ключи, которые Вооз держал над крышкой Ларца на разведенных руках, испытал крайне неприятное чувство, почти что болезненный спазм, полоснувший по его мозгу, и даже глазам. Мэтью поспешно отвел взгляд. Уж с очень сильными штуками манипулировал молодой Тремер, и его деятельность протекала в кажущихся ничем неприметным странным символам и знакам, каким-то немыслимым маленьким предметам, покрытых каббалистическими знаками, вяло покачивающимися на нитке с четками. Ахав взглянул на Вооза, отметив, как быстро он вошел в магическую манипуляцию со сверхъестественным полем-«аурой» Ларца и своими чудовищными «ключами». На лице тауматурга застыло отчужденно-тупое выражение, его немигающий взгляд слепо смотрел в пространство перед собой, его губы едва заметно шевелились, беззвучно произнося заклинение; уже сейчас Вооз был где-то далеко и глубоко, напрочь ушедший из этой реальности в глубины магических течений. Стоило признать, что именно сейчас его долговязая зловещая фигура в черном, с этими амулетами, как нельзя кстати характеризовала всю сущность магов клана Тремер.
- Это займет минуты две, - бросил Мэтью в сторону Бруха, дабы предотвратить ненужные вопросы и раздражение с их стороны. Он отвернулся и его взгляд наткнулся на Питфорда с ноутбуком. С монитора на него смотрел Лорд Грэгор, видимо, посчитавший нужным именно сейчас включить камеру и увидеть Третий Ларец Миджина собственными глазами. Ахав поспешно отошел в сторону, чтобы не заслонять обзор Старейшине, и чтобы тому было виден и Ларец, и колдующий над ним тауматург. Шагнув в сторону, Мэтью развернулся лицом к остальным, сложив руки на груди, и дожидаясь завершения «вскрытия» Ларца. Вместе с этим ему послышался какой-то новый звук со стороны улицы, но из-за гремящей там музыки он так и не смог понять, что он услышал. Словно бы упало что-то большое и стальное…
«Надеюсь, мы покинем эту территорию без проблем со стороны местных. Будет глупо потерять эту вещь после столь удачных переговоров из-за чьей-нибудь провокации».

Вооз моргнул и убрал амулеты, опуская взгляд на Ларец. По его лицу было сложно судить о результате, и Ахав всматривался в него со всем вниманием. Ему стоило больших усилий сохранять спокойствие и оставаться на месте, а не кружить рядом с тауматургом и не маячить перед ноутбуком с Лордом. 
Вооз убрал амулеты в карман и опустил ладони на замок. Громко щелкнул древний механизм, лишенный магической поддержки, и Вооз медленно откинул крышку в сторону.
Ахаву было плохо видно, что там лежало. Довольно разные и причудливые вещи, преимущественно небольшого размера – однако это сборище артефактов излучало такую силу, что не почувствовать ее он просто не мог. Это было похоже на разноголосый хор, который играет только в одной отдельно взятой голове.
Мэтью отступил чуть в сторону и обернулся к ноутбуку, держа руки сложенными перед собой.
- Да, - проговорил Лорд. – Да. Это он…
За окнами что-то грмыхнуло, и оглушительно затрещало электричество. Музыка утихла, и теперь со стороны улицы были слышны лишь громкие восклицания людей и вампиров, собравшихся там. Спустя секунду все присутствующие услышали протяжный вой, который не могло издать ни одно животное. И дело здесь было даже не в том, что они находились в городской черте – здесь были свои твари, куда страшнее обычных обитателей леса.
И этот вой был знаком всем, кто хоть раз имел дело с Шабашом.
Мэтью скорее инстинктивно повернул голову назад:
- Что там? – потребовал он, хотя сердце уже подсказывало ответ. Его реакция была почти автоматической, подобно ответу на любое вмешательство в столь замечательно проведенную сделку. Видит небо, Ахав не хотел делиться этим спокойствием ни с кем, и теперь подобный поворот событий мог воспринимать едва ли ни на свой счет.
«О нет. Я уже знаю…»
Клайв, метнувшийся к окну, обернулся. На его лице Мэтью видел странную смесь разочарования, спокойствия, и страха:
- Шабаш!

***

Темные улицы и переулки быстро заполнились многочисленными человеческими фигурами. Разбитые на несколько разобщенных групп, они целенаправленно двигались сюда, и их кажущееся хаотическим движение по большому району имело свой смысл. Тот, кто мог бы прекрасно видеть в темноте и имел возможность подняться на высоту птичьего полета, смог бы иметь полное представление об этих нескольких десятках силуэтах, с обманчивой медлительностью сужающих круг и выбираясь к тем улицам, которые квадратом очерчивали огороженную территорию бывших складов.
Сегодня обошлось почти без сопутствующих подобному походу погромов. Шабашиты убили всех, кому не посчастливилось попасться им по пути в этот поздний час, но никто из них не задерживался, даже для того, чтобы дать становление, быстрое и свойственное их каждой вылазке. Никто не задерживался: дуктус велел быстро собраться здесь, вокруг бывших складов, где теперь, по проверенной информации, прочно осели Бруха, и стая не осмелилась ослушаться приказа Дейла, носящего зловещий титул Вызывающий Крики. Эта стая, сформированная в основном из отступников Бруха, Гангрел и Пандеров, уже имела печальную известность среди Камариллы. И пускай их оружие было примитивным, но оно вкупе с их внешностью и искренней яростью превращало это сборище в реальную угрозу даже хорошо вооруженным боевикам. Самодельные мечи, ножи, заточки, цепи, бейсбольные биты с гвоздями – все это выглядело еще более устрашающе, куда страшнее, если бы эта своры была вооружена современными образчиками огнестрела. 
Канализационный люк с шумом отодвинулся в сторону, и из черного отверстия выбрался невообразимый урод. Его броня, несущая скорее психологическое значение, чем реальную защиту, состояла из разных элементов защиты хоккеистов и регбистов, а боевая мантия знаменитого дуктуса-штурмовика из обрывков старых прогнивших одеял. Носферату раззявил чудовищную пасть, исторгая громкий рык, который, впрочем, из-за громкой музыки все равно не был слышен тем, кому предназначался.
- В атаку! – захлебываясь слюной, едва разборчиво пролаял Дейл, потрясая в ночном воздухе неестественно длинной и худой лапой, в тонких пальцах которой был сжат кусок цепи. – Убить всех!
Приказ Дейла слышали далеко не все, и чтобы не сотрясать громкими словами воздух, Отступник Носферату с злобным и громким ворчанием бросил цепь себе под лапы, доставая из-за пазухи бутылку, наполненную мутной жидкостью с заткнутым ветошью горлышком.
- Огня! Огня, воины!!
Шашабиты смыкали круг, посмеиваясь и перебрасываясь словами. Весть о том, что лидер показался на поверхности облетела их ряды, и им больше не нужно было никаких приказов. Разномастно одетый сброд теперь сбивался плотнее, быстрыми шагами направляясь в сторону, наполненную светом, откуда ревела музыка, мотор мотоцикла.
Свора, подгоняемая уже невнятным рыком Вызывающего Крики, бросилась на единственное препятствие – заграждение вокруг территории, атакуя сразу со всех сторон, смяв и опрокинув ворота массой.
Один из них по дороге услужливо поднес огонек зажигалки к протянутому «коктейлю». Спустя секунду взмывшаяся вверх бутылка, оставляя за собой яркий и короткий огненный след, описала крутую дугу над забором и обомлевшими внизу от такого зрелища рокерами, и с убийственной точностью влепилась ближайшую из колонок. Пламя взмыло вверх, оглушительно громко взорвалась колонка. Сразу вслед за этим раздался пронзительный вой, который издал один из Гангрелов, оглашающий окрестности о начале рейда.